Большой противолодочный корабль (бпк) «Отважный» был представителем нового класса современных надводных кораблей средних размеров, которые по плану строительства флота в 60-70-е годы должны были сменить эскадренные миноносцы постройки 40-х и 50-х годов. Водоизмещение корабля было около 4500 т, длина 144 м, ширина 158 м и осадка около 5 м. Главное его боевое предназначение-противолодочные действия в удаленных районах моря и океана. Возник этот класс кораблей в противовес подводным лодкам иностранных флотов, в том числе, и прежде всего, атомным, вооруженным баллистическими ракетами большой дальности с ядерным оружием. Таких кораблей в советском ВМФ было построено несколько десятков, в том числе на Черноморском флоте-более десяти.

Корабль этой постройки (проект 61) имел наиболее совершенные по тому времени и уровню технологии гидроакустические станции обнаружения подводных лодок, реактивные бомбовые установки, противолодочное торпедное оружие. Кроме того, на его вооружении были два зенитных комплекса и две 76,2-миллиметровые зенитные автоматические артиллерийские установки. Это первый корабль Военно-морского флота, где главными двигателями были газовые турбины, что значительно сокращало, в сравнении с паросиловыми кораблями, время подготовки к походу и позволяло в считанные минуты развивать максимальный ход. При работе всех четырех турбин он достигал 36 узлов. Эти ходовые качества давали ему большие преимущества перед эсминцами, обеспечивая скорейшее прибытие в район предполагаемого местонахождения подводной лодки (рис. 50).

Корабль имел и вертолетный противолодочный комплекс: вертолетную площадку для одного вертолета, запасы глубинных авиационных бомб, радиогидроакустических буев и авиационного топлива.

Кстати, когда бпк «Комсомолец Украины» - головной из этой серии на Черном море и гвардейский бпк «Сообразительный» впервые вышли в Средиземное море в 1964 г., американские моряки сразу окрестили их «поющими фрегатами» за характерный звук при работе газовых турбин и высказывали восхищение внешним видом этих кораблей. Действительно, корабль имеет обтекаемые обводы, сплошную, приподнятую на баке палубу, скошенные назад трубы, что придает ему вид стремительный и совершенный по архитектуре.

«Отважный» вступил в строй Черноморского флота в январе 1966 г., девять лет очень много плавал, ежегодно нес боевую службу в Средиземном море (так назывались систематические действия кораблей Черноморского и других флотов с задачей противодействия и нейтрализации 6-го флота США и других военно-морских сил в Средиземном море), успешно участвовал во всех крупных учениях и маневрах Военно-Морского Флота СССР, в том числе в широко известных военно-морских маневрах «Океан», с выполнением ракетной стрельбы в Атлантическом океане и совместных с Северным флотом поисковых действиях в Баренцевом море (вместе с противолодочным крейсером «Ленинград»). Участвовал «Отважный» и в фактических боевых действиях - в обеспечении безопасности Порт-Саида в 1968 г., в организации обороны порта Конакри (Гвинея) в 1972 г. по просьбе президента Секу Туре.

Я хорошо знаю этот корабль. Будучи флагманским штурманом Черноморского флота, я неоднократно плавал на нем, кроме того, по роду своей деятельности, мне приходилось следить за всеми его плаваниями - даже из Севастополя. Помню, как этот корабль в Средиземном море активно и успешно выполнял задачи непосредственного слежения за крупными боевыми кораблями 6-го флота США во время одной из нередких тогда кризисных, предконфликтных ситуаций, связанных с обстановкой на Ближнем Востоке.

В 1969 г. командиром «Отважного» был назначен капитан 3 ранга Иван Петрович Винник - человек высокой порядочности и ответственности, обстоятельный и солидный в решениях и действиях, подлинный профессионал морского командного дела. Я давно и хорошо знаю этого офицера, еще с его старпомовских лет.

С приходом нового командира корабль не только не сдал свои позиции, как иногда бывает, но продолжал стабильно наращивать уровень своей боевой готовности. За высокий уровень боевой готовности в том же году корабль получил звание «отличного» корабля и ежегодно его подтверждал при всех и многочисленных проверках самого разного уровня. В 1970 г. «Отважный» завоевал приз Военно-Морского Флота СССР за ракетную стрельбу, который удержал и еще один год, - а это «конкуренция» с десятками подобных кораблей в составе не только Черноморского, но и других флотов - Балтийского, Северного и Тихоокеанского. Корабль принимал участие в обеспечении испытаний новой военно-морской техники, за что его командир в 1972 г. был награжден высоким и редким для мирного времени орденом Красного Знамени. Все курсовые задачи, боевые упражнения в 1973-1974 гг. на корабле были выполнены с отличными и высокими показателями. «Отважный» занял первое место среди кораблей и был награжден знаменем «Лучшему кораблю соединения». К концу августа 1974 г. «Отважный» успешно выполнил основные задачи годового плана боевой подготовки, более половины экипажа корабля были специалистами высокого - 1-го и 2-го класса, более половины боевых постов, подразделений корабля носили звание «отличных». На этом корабле вообще была хорошая обстановка, высокая командирская требовательность сочеталась с доброжелательностью, уважением к подчиненным, заботой о них. Все это и обусловило умелые, действительно отважные действия абсолютного большинства экипажа в аварийной обстановке.

Теперь о событиях, непосредственно предшествующих аварии и гибели корабля.

В июне 1974 г. командир бпк «Отважный» капитан 2 ранга И. Винник назначается с повышением на должность командира корабельного соединения в другом гарнизоне флота, в Донузлаве, куда он и убыл, передав командирские дела и обязанности своему старшему помощнику капитан-лейтенанту В.В. Балашеву для их временного исполнения. Назначенный на «Отважный» новый командир был в отпуске, а обстановка в новом соединении требовала быстрейшего прибытия И.П. Винника. Однако в самом конце августа, 28 числа, он был вызван в Севастополь для обеспечения ответственного выхода в море «Отважного». На 30 августа планировалось проведение сложного боевого упражнения ракетных катеров с выполнением практической ракетной стрельбы по нескольким целям, с учением по противовоздушной обороне соединения в море.

«Отважный» должен был обеспечивать управление всеми силами охраны района, авиацией, стреляющими катерами и малыми ракетными кораблями (мрк). Учитывая сложность задачи, командование флота приняло решение вызвать на корабль опытного старого командира, капитана 2 ранга И. Винника.

29 августа днем корабль вышел в море для выполнения плановых задач боевой подготовки, а утром в 7 ч 30 мин 30 августа, взяв на борт у Севастополя начальника штаба Черноморского флота контр-адмирала В.Х. Саакяна, командира бригады ракетных кораблей капитана 1 ранга А.Ф. Комара и ряд других офицеров штаба и управления флота, «Отважный» направился в район проведения учения. В 9 ч 25 мин «Отважный» вместе со стреляющими малыми ракетными кораблями вошел в запланированный полигон боевой подготовки. Ракетные катера и корабли начали окончательную подготовку к выполнению ракетных стрельб, включив радиолокационные станции наблюдения и стрельбовые станции. В 9 ч 55 мин на «Отважном» была сыграна учебная боевая тревога для обеспечения управления ракетной стрельбой малыми ракетными кораблями, включены радиолокационные станции. В 9 ч 59 мин старший помощник доложил командиру, находившемуся на Главном командном пункте (ГКП), о готовности корабля к проведению учения.

Для понимания организации управления кораблем следует сделать следующие пояснения. ГКП корабля этого проекта расположен внутри его, в специально оборудованном помещении, куда сходятся все линии связи и управления, как внутрикабельные, так и внешние. В обычной обстановке плавания командир и вахтенный офицер находятся на ходовом мостике - помещении в верхней части носовой надстройки, откуда можно производить не только техническое, но и визуальное наблюдение за окружающей обстановкой, куда также выведены и все необходимые средства связи. Как и на ГКП, на ходовом мостике находятся машинные телеграфы и рулевое управление. По тревоге, когда командир спускается на ГКП, на ходовом мостике остается вахтенный офицер для помощи командиру в управлении кораблем своими докладами о визуальном наблюдении. Начальник штаба флота контр-адмирал В. Саакян с выходом в море находился на ходовом мостике.

В 10 ч 02 мин капитан 2 ранга И. Винник, убедившись в готовности корабля к учению, поднялся на ходовой мостик и в этот момент увидел белый дым и форс огня в районе кормовых труб. Затем произошел первый взрыв. Командир объявил «боевую тревогу», передал по корабельной трансляции о пожаре на корабле и приказание: «Носовой и кормовой аварийным партиям тушить пожар».

Через 15-20 секунд произошел второй взрыв в том же районе. Командир с разрешения начальника штаба спустился на ГКП для управления борьбой за живучесть корабля, оставив на ходовом мостике вахтенного офицера. Через 20-30 секунд произошли еще два взрыва - третий и четвертый, опять в кормовой части корабля. Первые предположения о причине взрыва были двойственными - взрываются или пусковые баллоны в кормовом машинном отделении (баллоны со сжатым воздухом для запуска главных двигателей) или ракеты в погребе кормовой зенитной ракетной установки.

Была сыграна «аварийная тревога», командир скомандовал: «Командирам боевых постов и командных пунктов доложить о наличии дыма, огня и воды в своих помещениях». Были получены доклады, что нет связи с кормовой машиной, кормовым ракетным погребом, кормовой аварийной партией и кормовой башней, а также данные о состоянии помещений, расположенных к носу от кормовой машины. Началась борьба за живучесть корабля, направленная прежде всего на локализацию возникшего пожара. Посланный командиром для визуальной оценки повреждений и состояния кормовой части корабля старший помощник доложил, что разорван кормовой ракетный погреб, пусковая установка зенитных ракет взрывами заброшена в район кормовых труб. В погребе сильный пожар, огонь продвигается в кормовую машину и в корму, в район артиллерийской установки и артиллерийского погреба. Командир доложил обстановку начальнику штаба флота и по установленной форме, по таблице установленных сигналов, на КП флота и своего соединения. Кроме того, лично через аэродром, с которым поддерживалась прямая связь, передал о взрыве и большом пожаре, передал на КП флота просьбу срочно доставить на вертолетах пенообразователь или углекислоту в баллонах для сброса их в кормовой погреб. Один из малых ракетных кораблей по просьбе командира подошел к кормовой части бпк, снял часть личного состава с верхней палубы, а также поднял с воды несколько человек, сброшенных взрывами. Привлечь малые ракетные корабли к тушению пожара в кормовой части корабля не решились, так как на них тоже находились и боевые ракеты, и артиллерийский боезапас, и топливо, а вероятность последующих взрывов была не исключена…

Совместными усилиями корабля и пожарно-спасательного судна «ПЖС-123», которое подошло к левому борту «Отважного», удалось остановить распространение огня, пожар стал ослабевать. Но, к сожалению, запасы пенообразователя и на «Отважном», и на «ПЖС-123» оказались явно недостаточными для ликвидации сильного пожара, и он вновь стал распространяться, особенно в кормовую часть корабля. Как показало время, одной воды из пожарной магистрали корабля и даже очень мощных средств водотушения ПЖС оказалось недостаточно, чтобы справиться с огнем. Удалось лишь остановить его распространение в носовую часть, а корма была почти беззащитна от усиливающегося наступления огня. Командир в этой обстановке обоснованно опасался за судьбу кормового погреба и авиационного топлива, тоже находившегося в корме, но тем не менее не забыл предупредить спасательное судно, чтобы не лили воду во внутренние помещения безрасчетно, что могло привести к ухудшению остойчивости корабля. Предусмотрительно и своевременно освободился командир и от боевых торпед, когда огонь кормовых труб стал угрожать торпедной площадке, где находились торпеды.

Одновременно с борьбой с пожаром производилась буксировка корабля подошедшими эсминцем «Сознательный», а затем ракетным кораблем «Бедовый». Цель буксировки - вывести «Отважный» с больших глубин на мелководье в районе Севастопольского рейда. На корабле рассматривался вариант дачи хода носовой машиной, которая была в строю, но после изучения возможных последствий отказались от этого решения: от взрыва линия вала могла быть деформирована, при даче хода это неизбежно привело бы к нарушению герметичности коридора линии вала, к поступлению дополнительного большого количества воды и к потере оставшегося небольшого запаса плавучести. К моменту прибытия кораблей для буксировки были затоплены уже три отсека.

Как показало последующее водолазное обследование затонувшего корабля, предположения командира и командира БЧ-5 корабля были обоснованными: кормовая часть была почти оторвана и «висела на линии валов», как выразились водолазы, в корпусе корабля были большие разрывы с обоих бортов.

Расчеты непотопляемости, произведенные на КП БЧ-5, показывали, что корабль находится в критическом состоянии. По приказанию начальника штаба флота к борту подошел эсминец «Сознательный», на него была перегружена секретная документация и техника, пересажены некоторые офицеры штаба и часть личного состава. На этом эсминце находился командир бригады кораблей, в которую входил «Отважный», капитан 1 ранга Л. Макаров, но на борт поврежденного корабля он не перешел.

Тем временем пожар распространялся в корму, дошел до хранилища авиационного топлива - произошел последний, пятый, взрыв, поднялся большой столб дыма и огня, похожий, по словам очевидцев, на ядерный взрыв. После этого стало ясно, что надежд на спасение корабля не осталось, и все усилия командир направил на спасение личного состава. Разрешение на эвакуацию экипажа командир запрашивал еще раньше после повторного усиления пожара и при полном отсутствии средств тушения, но с КП флота его не " давали, несмотря на запросы. Это разрешение командиру дал начальник штаба флота.

Командир объявил по трансляции (она, как и освещение, связь, средства водотушения и водоотлива работали до самых последних минут жизни корабля): «Всему личному составу покинуть боевые посты, выйти на верхнюю палубу для эвакуации с корабля, одеть спасательные жилеты». Личный состав вышел на верхнюю палубу. Старший помощник командира организовал оставление корабля: по команде группами матросы и старшины прыгали в воду, когда отплывала одна группа, старпом подавал команду другой - «в воду!». Таким образом, практически весь личный состав покинул корабль, после чего старший помощник доложил об этом командиру. Командир упаковал «Журнал боевых действий», «Вахтенный журнал» в полиэтиленовый мешок, вручил их старшему помощнику со словами: «Держи эти документы, от их содержания зависит наша дальнейшая жизнь. Прыгай в воду, отплыви чуть и подожди меня, наблюдай за мной, так как все может быть, я устал, а вода холодная». Старпом спрыгнул в воду из района выхода на бак, с верхней палубы левого борта.

После этого командир зашел в свою каюту, взял из сейфа партийный билет, с трудом вышел и поднялся на ходовой мостик, последний раз осмотрев свой корабль. Корабль к этому времени погружался кормой, увеличивался дифферент на корму, крен на левый борт достиг 30°. На ходовом мостике И.П. Винник обнаружил двух молодых матросов, которые боялись спускаться вниз и прыгать за борт, так как плохо плавали. (Я не напрасно употребил выражение - «практически весь личный состав покинул корабль»). Командир приказал им надеть спасательные жилеты, вручил одному из них секретную карту с полигонами боевой подготовки и повел матросов вниз, на верхнюю палубу. Спуск был очень затруднен, так как дифферент и крен непрерывно увеличивались. Выйдя на верхнюю палубу в район бака, командир приказал матросам прыгать в воду. Они боялись, так как бак из-за дифферента уже высоко поднялся над водой, но все же один из них спрыгнул, а второго командир просто легонько столкнул с борта. Обоих матросов подняли баркасы соседних кораблей. Они были последними, кто видел командира на гибнувшем корабле.

Впоследствии командир докладывал членам государственной комиссии: «Когда я столкнул матросов в воду, посмотрел, что они отплывают от борта, решил прыгать сам. Снял ботинки, посмотрел вниз, было уже высоковато над водой, только здесь мне пришла в голову мысль: «А ведь у меня двое деток» и решительно спрыгнул вниз «солдатиком». Пытался отплыть от корабля, но меня все время притягивало к борту. С большим усилием я оторвался от корабля, а когда отплыл метров на 50-60, оглянулся назад: корабль кормой ушел совсем под воду, носовая часть стояла под 60° вверх, корабль медленно погружался. Через некоторое время ко мне подошел баркас, подняли на борт и доставили на спасательный буксир, где я разделся и обсушился».

Командира долго искали, считая, что он мог остаться на корабле, но потом выяснили, что он находится на спасателе.

«Отважный» затонул на глубине 127 м на расстоянии около 20 миль от Херсонесского маяка. Буксирующим кораблям удалось его увести с больших, более 1000 м глубин, но довести его до мелководья, что позволило бы спасти сильно поврежденный корабль, - не удалось…

Всего на корабле погибло 24 человека, все - в результате взрывов или его последствий. (Читатель наверняка обратит внимание на то, что в примерно сходной критической ситуации с линкором «Новороссийск» командир «Отважного» не допустил ни одной ошибки в управлении кораблем, правильно оценивая изменяющуюся реальную обстановку, принимая все возможные меры по борьбе за живучесть корабля и, когда это стало неизбежным, организованно провел эвакуацию личного состава, не потеряв ни одного человека - все потери произошли при первом взрыве и пожаре… Кстати, трагический пример с «Отважным» подтверждает, что в подготовке офицеров и экипажей кораблей к борьбе за живучесть из печальных уроков «Новороссийска» выводы были сделаны действенные. Я это могу подтвердить и не только примером «Отважного», но и своей службой на кораблях Черноморского флота в продолжении трех десятилетий после гибели «Новороссийска». И не вина моряков «Отважного», а затем и подводной лодки «Комсомолец», что ряд технических проблем безопасности кораблей и борьбы за их живучесть не был решен в высоких управленческих и проектно-исследовательских сферах).

Анализируя деятельность офицеров, мичманов, старшин и матросов корабля во время аварии, можно с уверенностью утверждать (это подтвердили и доклады всех комиссий), что экипаж в этой сложной и критической обстановке показал высокие морально-политические качества, психологическую устойчивость, хорошие навыки в борьбе за живучесть корабля, что позволило в течение длительного времени (около 5 ч и 40 мин) бороться за живучесть корабля в условиях затопления трех и более отсеков, сильных пожаров, когда металл плавился и стекал, как воск со свечки. Кстати, после аварии строгая и дотошная комиссия проверила всех классных специалистов, конечно, с пристрастием, и вынуждена была подтвердить соответствие их предъявляемым требованиям.

Можно привести немало примеров высокой профессиональной подготовленности, мужества и героизма членов экипажа. Так, получив приказание командира затопить погреба глубинных бомб в районе столовой личного состава, мичман Е.А. Медведев, старшина 2 статьи Козленеев и несколько матросов, действуя в сильно задымленном помещении, с помощью пожарных шлангов затопили погреба, предотвратив возможный взрыв около 5 т взрывчатого вещества и не допустив затопления огромного помещения столовой, что сохранило остойчивость корабля. Старшина 2 статьи Гарибян, матрос Никитенко в районе сильного пожара у кормовых труб сбросили за борт баллоны с ацетиленом и кислородом, на которых уже загорелась краска. Лейтенант А.В. Безмельцев, в августе прибывший из училища, подавал личный пример подчиненным активными и мужественными действиями по тушению пожаров, находился на самых опасных участках борьбы с огнем на верхней палубе (ныне он командир бригады кораблей, капитан 1 ранга). Тоже недавний выпускник училища лейтенант В.М. Ярчук, артиллерист, вместе с мичманом Козловым, матросом Осетровым и другими решительно боролись с огнем, используя все наличные средства, создали надежную линию обороны против огня и не допустили его распространения во внутренних помещениях далее 164 шпангоута к носу. Исполняющий обязанности командира электромеханической боевой части старший лейтенант-инженер В.Е. Мартьянов умело и грамотно руководил действиями личного состава по борьбе за живучесть, своевременно анализировал состояние корабля, делал необходимые расчеты и давал обоснованные доклады командиру корабля.

Командир трюмной группы лейтенант-инженер Б.Н. Гуль в сложных условиях сильно задымленных помещений вывел, по приказанию командира, из ПЭЖа (поста энергетики и живучести) двух остававшихся в нем матросов, когда огонь подошел вплотную к этому посту и оставаться там не было возможности.

Старшина 2 статьи Ачмиз, обнаружив, что его подчиненный, матрос Урупа, остался в башне, которой угрожал огонь, вернулся за ним, но произошел очередной взрыв, и он погиб.

После команды «покинуть корабль» старший лейтенант В.Н. Костин, командир ракетной батареи, при крене более 30° и сильном увеличивающемся дифференте, пробрался в кают-компанию офицеров, вынес знамя «Лучшему кораблю соединения» и одним из последних покинул корабль.

Высочайший патриотизм, подлинный героизм и огромную любовь к кораблю проявил матрос Прочаковский, рабочий по камбузу. Он оказался в момент очередного взрыва на камбузе, двери и люк заклинило, подступал огонь. Попытка вытащить матроса через иллюминатор не удалось, он в нем застрял. Видя, что огонь грозит и его товарищам, матрос Прочаковский крикнул: «Товарищи, со мной все ясно! Спасайте корабль!». Командир корабля приказал вырезать иллюминатор вместе с матросом, но ни газосваркой, ни электросваркой это сделать не удалось. Травмированному и с сильными ожогами моряку сделали обезболивающие уколы, но продвигающийся огонь не позволил продолжить работы по его спасению… Матрос Прочаковский посмертно награжден орденом Красной Звезды за проявленные мужество и героизм.

Высокие организаторские и профессиональные качества проявил старший помощник командира капитан-лейтенант В.В. Балашов. Командир посылал его на самые опасные и критические участки для выяснения и оценки обстановки и организации работ по борьбе с пожарами, водой, по затоплению погребов.

К сожалению, во время аварии три человека из состава экипажа корабля нарушили боевые инструкции, а один из них проявил трусость. Старшина команды предстартовой подготовки мичман А.И. Шупортяк, находясь на своем боевом посту, услышав треск и шум и увидев огонь в 8-м ракетном погребе, растерялся, не включил орошение погреба, дал команду: «Всем наверх!» и вместе с подчиненными покинул пост. Командир кормовой ракетной батареи старший лейтенант В.М. Пяткин, получив доклад от мичмана Шупортяка, что в 8-м погребе возник пожар от работы двигателя ракеты, не доложил на КП артиллерийской боевой части, оставив свой командный пункт, не отдав никакого приказания личному составу и побежал сам включать орошение погреба, но не успел, уже произошел взрыв. Дневальный по кубрику, услышав гул и скрежет в погребе № 8, не доложил вахтенному офицеру, а выбежал из кубрика вслед за мичманом Шупортяком, чем нарушил инструкцию дневального по кубрику. Хотя фактически эти нарушения инструкций не повлекли за собой каких-либо дополнительных губительных последствий, так как проведенное после аварии разбирательство и эксперименты показали, что маршевый двигатель ракеты работает 22 секунды, а первые капли орошения погреба из системы орошения появляются через 50 секунд, т.е. орошение, будучи включено, не предотвратило бы взрыва, паническая по духу команда мичмана объективно спасла жизнь трех-четырех человек - но, тем не менее, нарушения инструкций были допущены. А вот другое нарушение - невыход по тревоге на свои боевые посты пяти курсантов-стажеров училища стоил им жизни во время первых взрывов…

С первых до последних минут на «Отважном» находился начальник штаба Черноморского флота контр-адмирал В.Х. Саакян. Я очень много лет знал Владимира Христофоровича, еще с эскадры, где он был командиром ракетного корабля «Бедовый», первого на Черноморском флоте и во всем * Военно-морском флоте, затем командиром соединения, в которое входили корабли 61 проекта, подобные «Отважному». Это был опытный моряк, мне с ним приходилось много раз плавать и в Черном, и в Средиземном морях. Он обладал острым умом и чувством. нового, был прекрасным организатором, уже в должности начальника штаба флота много сделал для совершенствования боевой готовности флота, развития и внедрения на флоте новых оперативных и тактических приемов, более совершенных методов подготовки кораблей и экипажей. И опять невольное сравнение с обстановкой на «Новороссийске» позволяет сделать вывод в пользу контр-адмирала В.Саакяна: не пытаясь подменять командира корабля, он контролировал обстановку, рассматривал и утверждал решения командира, тем самым принимая и на себя ответственность за них, организовывал и руководил действиями спасательных сил в районе «Отважного». Покинул корабль за несколько минут до его гибели. Впоследствии В.Х. Саакян был назначен на должность начальника оперативного управления Главного штаба Военно-морского флота. К сожалению, тяжелая болезнь и смерть не дали возможности до конца раскрыться этому талантливому моряку…

С прибытием экипажа в Севастополь начала работать сначала флотская, затем и центральная (Министерства обороны) комиссия. Было установлено, что основной причиной гибели корабля явились взрывы зенитных ракет в кормовом ракетном погребе. Там находилось 16 ракет, по 8 в барабане, взрывались они группами. Было высказано 6 версий по самопроизвольному срабатыванию пиропатрона маршевого двигателя, что и привело к возникновению огня, взрыву и пожару. Наиболее вероятными считались такие:

1. Наведение токов в цепи пиропатрона от одновременной работы корабельной РЛС (радиолокационной станции), работы стрельбовых комплексов, радиолокационных станций надводного и воздушного наблюдения находившихся невдалеке малых ракетных кораблей, готовящихся к ракетной стрельбе, и наведение токов от пучков кабелей электротрасс, проходящих в ракетном погребе на удалении 1-1,5 м от цепи пиропатрона в ракете. Опрошенный личный состав подтверждает, что начал работать маршевый двигатель, т.к. взрыв произошел через 20-25 сек после начала его работы. В связи с этой версией мне вспомнился один эпизод из давнишнего, лет за восемь до этой аварии, визита эскадренного миноносца «Напористый» Черноморского флота в Эфиопию, порт Массауа. Визит был официальный, на кораблях (а император Эфиопии Хайле Селассие приглашал на День эфиопского флота корабли только «великих морских держав» - СССР, США, Англии и Франции) - была устроена иллюминация. В 24 ч 00 мин ее выключили, мне после этого довелось выйти на верхнюю палубу и, к своему удивлению, я увидел ярко горящие лампочки корабельной иллюминации. Первая мысль - «зазевались, не выключили». Оказалось - передается в Москву и Севастополь информация о прошедшем дне визита, и от работы передатчика наводятся такие токи, что «зажгли» иллюминацию из сотен электрических лампочек. Так что корабли действительно перенасыщены электромагнитными полями разных происхождений.

Вторая версия предполагала возможность замыкания цепи пиропатрона из-за замыкания в одном из погребов ракетного комплекса.

Третья версия - возможное самовозгорание пороха в двигателе ракеты от трения пороховой пыли (от длительного хранения могли потрескаться «пороховые трубки», а при трясках корпуса - порох возгорелся).

Спустя много времени после аварии стало известно, что проведенный в лаборатории эксперимент с созданием радиоэлектронной обстановки, подобной ситуации 30 августа, 1974 г., подтвердил первую, основную версию: от наведения токов в цепи пиропатрона маршевого двигателя ракета взорвалась.

Командир корабля (точнее, его бывший командир, выполнявший свои старые обязанности) капитан 2 ранга И. Винник с прибытием в Севастополь был вызван в штаб флота к тогдашнему Главнокомандующему Военно-Морским Флотом Адмиралу Флота Советского Союза С.Г. Горшкову. Примечательно - для того времени, - что «доставили» командира в штаб флота начальник политотдела и начальник особого отдела соединения кораблей…

Командир подробно доложил обстоятельства гибели корабля и действия личного состава. Было задано много вопросов. В конце доклада Главком сказал: «Командир, чувствуй себя спокойно. Наше государство способно построить новый корабль, а ты - молодец, что спас людей». Когда впоследствии один из членов комиссии предложил проверить экипаж по вопросам борьбы за живучесть, С.Г. Горшков прервал его словами: «Прекратите издеваться над личным составом и травмировать его, они в течение шести часов показали, что умеют бороться за живучесть».

При докладе И.Винник просил Главкома не расформировывать экипаж «Отважного», что и было сделано: как уже говорилось, весь личный состав был назначен на строящийся сторожевой корабль, а старпом капитан-лейтенант В. Балашов назначен его командиром.

В приказе Министра обороны по случаю гибели бпк «Отважный»» было указано, что «…командир в сложнейшей обстановке действовал правильно, правильно определил рубежи обороны и организовал борьбу за живучесть корабля, принимал необходимые меры, по спасению экипажа и последним покинул корабль…». Тем не менее… было приказано: «Командира корабля капитана 2 ранга Винника И.П. с занимаемой должности снять…» (мотивы - «самоуспокоенность» и «мало внимания подготовке личного состава по борьбе за живучесть». А попросту - корабль погиб, погибли люди и кто-то должен ответить. Кто? Конечно, командир…).

Иван Петрович Винник продолжил службу на Черноморском флоте, в дальнейшем стал командиром бригады больших кораблей, ему было присвоено звание капитана 1 ранга, в 1987 г. уволился в запас по возрасту, продолжает активную, теперь уже трудовую деятельность на Черноморском флоте.

Каждый год 30 августа члены экипажа «Отважного», живущие в Севастополе (раньше приезжали и иногородние…), собираются у памятного знака в честь погибших, на кладбище Коммунаров, вспоминают свои походы, нелегкую морскую службу, поминают своих друзей и товарищей…

Дальнейшая судьба «Отважного»: он был тщательно обследован водолазами, ввиду опасности самопроизвольного взрыва оставшегося на нем боезапаса от подъема корабля пришлось отказаться, взрывоопасный боезапас был уничтожен специально уложенными зарядами, инициировавшими его детонацию.

В связи с быстрым развитием ракетных комплексов ПВО и ПЛО к началу 1960-х гг. назрела необходимость в ракетных кораблях специальной постройки.
Проектирование корабля началось в 1956 г. Согласно оперативно-тактическому заданию, в функции корабля входила противовоздушная оборона соединений кораблей от атак самолетов и крылатых ракет, а также противолодочная оборона.
После утверждения в начале 1957 г. основных тактико-технических элементов, ЦКБ-53 во главе с Б. И. Купенским приступило к разработке эскизного проекта. Технический проект (проект 61) был завершен и утвержден в 1958 г., после чего на заводе им. 61 коммунара в Николаеве 15 сентября 1959 г. был заложен головной корабль - «Комсомолец Украины». 31 декабря 1960 г. он был спущен на воду, а 15 октября 1962 г. был передан флоту для государственных испытаний.
Корпус
Корпус корабля сварной из стали СХЛ-4 (10ХСНД), гладкопалубный, с характерным подъемом верхней палубы к носовой части и наклонным форштевнем. Для обеспечения высокой скорости хода он имел очень острые обводы (отношение длины к ширине составило 9,5). Главные водонепроницаемые переборки разделяли корпус на 15 отсеков. Двойное дно занимало около 80 % длины корабля.
Корабль имел развитую по длине 90-метровую надстройку с двумя мачтами, двумя основаниями под антенные посты системы управления «Ятаган» и двумя двойными дымовыми трубами. Исключительно большой размер труб снижал температуру отработанных газов, уменьшая тепловую заметность корабля, а также позволял производить замену двигательной установки через расположенные в них люки. Для снижения водоизмещения и улучшения остойчивости, надстройка, мачты и трубы были изготовлены из алюминиево-магниевых сплавов (впервые на корабле были применены в большом объеме алюминиево-магниевые сплавы марки АМГ-5В, в том числе для безнапорных переборок, выгородок в надстройках и воздуховодах. Температура плавления первых партий сплавов составляла 300-400 °С, температура горения - 1200 °С. Как оказалось, при тушении пожара морской водой выделяющийся водород вступал во взаимодействие с магнием и усиливал пожар). Из стали изготавливались только районы расположения мачт, пусковых установок, антенных постов, а также ходовой пост.
Двигательная установка
С самого начала рассматривались два варианта главной энергетической установки - традиционная паротурбинная (ПТУ) и газотурбинная (ГТУ). Последняя благодаря своей лёгкости и компактности (удельная масса 5.2 кг/л.с. против 9 кг/л.с.) уменьшала водоизмещение корабля с 3600 до 3200 т и повышала экономичность. Кроме того, запуск из холодного состояния занимал у ГТУ 5-10 минут по сравнению с несколькими часами, необходимыми для ПТУ. По этим причинам был принят вариант с газотурбинными двигателями.
За мелодичный свист газовых турбин корабли серии на флоте окрестили «пою­щими фрегатами».
Носовое и кормовое машинные отделения занимали по одному отсеку. В каждом размещался всережимный главный газотурбозубчатый агрегат (ГГТЗА) М-3 мощностью 36 000 л.с. производства «Южного турбинного завода» в г. Николаеве, два газотурбогенератора ГТУ-6 на 600 кВт каждый и дизель-генератор ДГ-200/П на 200 кВт.
Каждый ГТЗА состоял из двух нереверсивных газотурбинных двигателя (ГТД) мощностью по 18 000 л.с. с реверсивным спаривающим редуктором. Каждый ГТД имел собственную газоотводную трубу. Каждый из двух валов имел четырехлопастный винт фиксированного шага.
Отсеки между отделениями занимали вспомогательные механизмы (успокоитель качки, вспомогательные котлы). Топливо хранилось в цистернах междудонного пространства емкостью 940 т, там же хранилось 70 т пресной воды для экипажа и 13 т воды для вспомогательных котлов.
Вооружение
Новаторским было вооружение нового корабля. Впервые в советском кораблестроении он был оснащен двумя зенитными ракетными комплексами (М-1 «Волна»). Каждый комплекс представлял собой двухбалочную пусковую установку ЗИФ-101, систему управления «Ятаган» и магазин с двумя вращающимися барабанами на 8 ракет В-600 каждый.
Артиллерийское вооружение состояло из двух спаренных 76-мм башенных установок АК-726 (скорострельность 90 выстр./мин, дальность 13 км, досягаемость по высоте 9 км, боекомплект 2400 унитарных выстрелов) и двух систем управления огнем «Турель».
Корабль имел пятитрубный торпедный аппарат ПТА-53-61 для торпед СЭТ-53 или 53-57 с системой управления торпедной стрельбой «Зуммер», по два реактивных бомбомета РБУ-6000 и РБУ-1000 (боекомплект 192 РГБ-60 и 48 РГБ-10 соответственно) с системой управления «Буря».

На корабле предусматривалось хранилище на 6 т авиатоплива и боезапас для противолодочного вертолета Ка-25 (противолодочные торпеды, глубинные бомбы, гидроакустические буи), однако из-за отсутствия ангара, возможно, было только временное базирование.
Сохранились традиционные для советских эсминцев минные рельсы со скатами в кормовой части. Предусматривались две пусковые установки Ф-82-Т для стрельбы пассивными радиолокационными отражателями. Защиту от торпед обеспечивал буксируемый охранитель БОКА-ДУ и размагничивающее устройство.
Гидроакустические средства включали станцию кругового обзора «Титан» и станцию управления стрельбой «Вычегда», расположенные в подкильном обтекателе. Дальность обнаружения подводной лодки составляла 3.5 км.
Непотопляемость корабля обеспечивалась для наиболее неблагоприятного случая затопления любых трех смежных отсеков при нагрузке корабля в пределах от стандартного до полного водоизмещения. При затоплении трех смежных отсеков расчет предусматривал установившийся статический крен корабля около 13°, высоту надводного борта не менее 0,6 м при предельной скорости ветра 24 м/с, выдерживаемого кораблем до опрокидывания.
При нормальном водоизмещении на глубокой воде (не менее 75 м), при состоянии моря до 3 баллов включительно корабль, двигаясь полным ходом, с поднятым обтекателем, мог развить скорость 34 узла. Предусматривалось увеличить скорость и дальность плавания при помощи подвода воздуха в каналы гребных винтов.
Экипаж корабля по штату 1962 года состоял из 266 человек: 22 офицеров, 18 мичманов и главстаршин и 226 старшин и матросов. По штату с 1974 года на корабле предусматривалось 25 офицеров.
Для Советского ВМФ было построено 20 кораблей пр.61.

Головной корабль серии БПК «Комсомолец Украины»
БПК «Отважный», которому и посвящен этот рассказ был седьмым в этой серии (корабли пр.61 строились на двух верфях в Николаеве и Ленинграде).
Большой противолодочный корабль «Отважный» был зачислен в списки кораблей ВМФ СССР 3 июля 1963 года и 10 августа 1963 года заложен на заводе имени 61 коммунара в Николаеве . Спущен на воду 17 октября 1964 года , вступил в строй 31 декабря 1964 года и 25 января 1965 года был включен в состав Черноморского Флота .

БПК «Отважный»
длина – 144 м. ширина (наибольшая) – 15.8 м. высота борта: у форштевня – 13,2 м, на миделе – 8.1 м, на транце – 8.5 м., осадка (при полном водоизмещении) – 4.6 м., водоизмещение (полное) – 4510 т.
В конце августа 1974 г на Черноморском флоте проводилось флотское учение, возглавляемое начальником штаба флота. Первый этап был проведен 27 августа. Предварительно 26 августа в конференц-зале штаба ЧФ был проведен инструктаж командиров кораблей. Командира «Отважного» инструктировали командир 70-й бригады
капитан 1-го ранга Макаров и командир 41-й отдельной бригады ракетных катеров (ОБРК) капитан 1-го ранга Комар.
Именно в это время начальник штаба ЧФ контр - адмирал Саакян выбрал БПК «Отважный» своим флагманским кораблем и кораблем управления на втором этапе учений флота, 30 августа, при ракетных стрельбах малыми ракетными кораблями (МРК) 41-й ОБ РК и для определения эффективности ЗРК «Оса» при отражении воздушного противника. 29 августа 70-я бригада БПК при участии «Отважного» должна была выполнить противолодочную задачу и фактическую торпедную стрельбу.
29 августа БПК «Отважный» под командованием капитана 2-го ранга Винника вышел в море для выполнения планового боевого упражнения с фактической торпедной стрельбой. Подготовка корабля к бою и походу производились в полном объеме по двухчасовому графику. Готовность корабля к выходу в море проверил штаб 70-й бригады противолодочных кораблей.
Последнее свое боевое упражнение – торпедную стрельбу - на «Отважном» выполнили успешно.
Вечером 29 августа и в ночь на 30 августа БПК «Отважный» вместе с БПК «Бедовый» и БПК «Комсомолец Украины» принял участие в противолодочном учении 70-й бригады под командованием командира бригады капитана 1-го ранга Макарова.
Последний поход
30 августа 1974 года, около 5.30 утра, «Отважный» после окончания ночных учений поисково-ударной группы, в составе нескольких кораблей и подводной лодки, стал на Стрелецком рейде Севастополя.
В 7 ч 45 мин на корабль прибыл начальник штаба Черноморского флота контр-адмирал В.Х. Саакян с группой офицеров штаба флота. После чего «Отважный», в 7 ч 52 мин снова вышел в море, в свой последний поход.
В этот день корабль должен был обеспечить зенитную стрельбу с малых ракетных кораблей на полигоне недалеко от мыса Херсонес.
Из экипажа корабля в море выходили 258 офицеров, мичманов, старшин и матросов, 16 курсантов (6 из ВВМУ им. Фрунзе и 10 из Калининградского ВВМУ) и 13 прикомандированных. Всего на корабле было, вместе с двумя адмиралами и офицерами штабов, 287 человек. Старшим в море и на учении по должности и званию был начальник штаба флота.
В 9:55 утра корабль прибыл на полигон, на нем была объявлена учебно-боевая тревога.
Личный состав занимал по тревоге свои места, некоторые последний раз в жизни.
В пост контроля ракет в погребе ЗУР № 8 прибыл старшина стартовой команды мичман Шупортяк. Туда же прибежали старшие матросы Карякин и Даукште, матрос Винцловас.
Не ушли по сигналу учебной боевой тревоги из кубрика № 4, что был рядом с погребом ЗУР № 8, курсанты Филиппов, Колышев, Борисов, Старицын, Белоушко, Аникеев и Ионов, предположительно они уточняли с новоприбывшими товарищами, на какие посты они должны пойти по боевой тревоге, хотя все не расписанные по боевой тревоге обязаны являться в ГКП корабля.
Всего в кормовой части корабля от 164-го шпангоута, в будущей аварийной зоне, находились 78 человек, в том числе 3 мичмана, 13 старшин, 55 матросов и 7 курсантов. По отданному на корабле приказанию на камбузе оставались коки и наряд работающих на
камбузе. На этот раз это были кок-инструктор старшина 1-й статьи Петр Мургу, старший кок матрос Иджян Акоп и старший хлебопек матрос Сергей Петрухин, а также наряд от БЧ-3: старший минер Петр Бедаков, старший электрик-торпедист Петр Гончарук и торпедист Ярослав Ворожбит.
Оставшийся за главного боцмана корабля матрос Владимир Прочаковский и матрос Абрахамия из службы снабжения, доставлявшие утром на катере адмиралов и офицеров на корабль и пропустившие завтрак, перекусывали на камбузе.
Мичман Шупортяк, который находился за пультом поста контроля ракет кормового погреба № 8, в котором хранились 16 ракет В-601 в 2-х вертикальных барабанах в боевом состоянии, действуя согласно инструкциям, приказал дежурившим на посту матросам подключить внешнее электропитание. После этого он перевел тумблеры на пульте подачи напряжения в положение «вкл». Сразу же после щелчка последнего тумблера, в 10 ч 01 мин 15 сек (это время, и время последующих взрывов было установлено комиссией при расследовании обстоятельств взрыва прим. ) он через иллюминатор увидел достаточно сильный сноп пламени на левом барабане. Затем последовала еще одна сильная вспышка, озарившая весь погреб (запустившийся маршевый двигатель ракеты В-601 воспламенил стартовый двигатель, повышение температуры и давления инициировало срабатывание твердотопливных двигателей других ракет). Появившийся дым начал обволакивать стекло поста. Как потом заявил мичман Шупортяк он вроде пытался доложить командиру батареи старшему лейтенанту Костину, но тот доклада Шупортяка не получил - связь якобы не работала.
Сквозь обволакивающий ПКР и быстро заполняющий погреб дым сверкали вспышки огня, нарастал шум и скрежет. Было ясно, что в погребе огонь, грозящий взрывом ракет и пожаром. Испугался Шупортяк, не произвел, как следовало по инструкции, ручного включения из ПКР системы орошения ракет и, закричав: «Покинуть ПКС!» - бросился бежать (во время эксперимента, когда весь экипаж «Отважного», но уже на борту БПК «Решительный» проигрывал все действия трагического утра 30 августа, Шупортяк не смог показать, где выход штока клинкетов затопления его боевого поста... прим).
Выскочив в кубрик № 4, он пробежал мимо курсантов и дневального по кубрику и, ничего им не сказав, выбежал в коридор № 11, где находилась кормовая аварийная партия мичмана Петрикина. Только здесь он крикнул: «Сейчас будет взрыв!» - и побежал дальше по коридорам № 8 и 9 и далее в нос корабля.
Командир аварийной партии стоял в растерянности.
Никого не поставив в известность о причинах взрыва Шупортяк где-то спрятался на корабле и появился только спустя два часа.
Ничего не знали о начавшемся в погребе № 8 пожаре командир корабля в ходовом посту, адмиралы на мостике, офицеры на ГКП и в ПЭЖе - о разгоравшемся пожаре, который приведет корабль к катастрофе.
В кубрике № 4 БЧ-3 курсанты, находившиеся на корабле без руководителя практики, продолжали обсуждать и распределять свои места на боевых постах во время ракетных стрельб.
В смежных отсеках услышали шум, и срежет в погребе № 8, на переборках начала пузыриться краска. Поняв, что возникла опасная ситуация матросы начали покидать отсеки, однако это удалось не всем.
Из люков выхлопных крышек на палубе появились столбы дыма. На ходовом мостике контр-адмирал Саакян, заметив дым в районе кормовой трубы, сказал:
- Опять механики небо коптят...
Видимо, забыл Саакян, что газотурбинные установки не дают дыма, который он наблюдал раньше на своем эсминце.
В погребе № 8, где бушевало пламя и повысилось давление, должны были сработать от датчиков выхлопные крышки. Сработали ли? Неизвестно. Предполагается, что крышки открылись. Затем от повышения температуры должна была автоматически включиться ингибиторная система, чтобы заполнить погреб инертным газом и предотвратить поступление в него воздуха. Можно лишь предполагать, сработала или нет система; если она и дала сигнал в пост «Дозор», то его некому было принять (по учебно-боевой тревоге дежурство в посту «Дозор» не предусматривалось прим. ).
Пожар в погребе разрастался. Автоматическое включение орошения погреба было выведено из работы (из-за несовершенства устройства автоматической системы тушения она периодически самопроизвольно срабатывала, затапливая погреба боезапаса, в следствии чего система была переведена с автоматического режима на сигнальный, с ручным управлением прим. ), вручную из поста контроля ракет (ПКР) мичман Шупортяк его не включил. Однако орошение еще можно было включить из коридора № 11, необходимо было включить жидкостную станцию для подачи огнегасящей смеси в отделение приводов из тамбура № 15, где находилась эта станция. Но ничего не было сделано...
В результате срабатывания двигателей ракет температура и давление в погребе начали быстро расти, пожар увеличивался, газы, и пламя интенсивно вырывались через выхлопные крышки. В погребе плавились и частично разрушались корпусные конструкции.
В огненной ловушке в агрегатной оказались старшины 1-й статьи Валерий Вершинин и Альгирдас Макштутис и, видимо, сразу погибли. Обоим было всего лишь по 21-му году.
Не выбрался с линии вала находившийся там на вахте старшина 2-й статьи Иван Володин и, видимо, сразу погиб. Было ему всего лишь 19 лет.
В 10 ч 01 мин 30 сек в погребе № 8 последовал первый мощный взрыв, пламя вырвалось наружу.
В подбашенном отделении кормовой артустановки, видимо, заклинило выход. Там остался командир отделения зенитных комендоров Александр Урупа. Был ему 21 год.
В погребе № 8 стремительно нарастали температура и давление от работавших двигателей ракет и пожара, увеличивалась интенсивность выброса пламени и газов через выхлопные крышки. Раскалился наклонный участок палубы погреба над выгородкой в районе рецесса, в КМО начались разрушаться корпусные конструкции, смежные с погребом.
Через 4-5 с после первого взрыва, в погребе № 8 произошел аналогичный первому, но более сильный взрыв.
Взрывом были выброшены за борт, матросы Сулейманов и Туйкин которых в последствии подобрал катер. На ходовом мостике, где находились адмиралы и офицеры штаба флота, обратили внимание на выброс дыма в корме. Контр-адмирал Саакян вновь начал ругать механиков. В этот же момент сигнальщик доложил: «Пламя из кормовой трубы!» (сигнальщик ошибся, пламя поднималось выше труб из погреба № 8 прим. ).
В 10 ч 02 мин 00 сек, произошел третий сильный взрыв в погребе № 8.
Старшина 2-й статьи Адам Ачмиз, выскочивший из кубрика на верхнюю палубу после первого взрыва, сразу после второго взрыва бросился к кормовой артустановке, видимо, на выручку к находившемуся в ней своему товарищу Александру Урупе. Он уже подбежал к башне и схватился за поручни двери, открывая ее, ударной волной он был отброшен на палубу и уже не поднялся.
В течении буквально одной минуты, в корме, в отсеках прилегающих непосредственно к погребу № 8, и на верхней палубе, погибло от взрывов, сгорело заживо девять матросов, и курсант из Калининградского ВВМИУ Александр Ионов, еще два матроса (кроме двоих которых подобрал катер) взрывом были выброшены за борт но, не умея плавать (возможно, в результате полученной контузии) они утонули.
После второго взрыва четверо курсантов ВВМУ им. Фрунзе бросились в воду, хорошо подготовленные в училище, они уверенно держались на воде. Гидравлический удар от третьего взрыва настиг их, когда они, считали, что уже спаслись.
Третий взрыв, сорвав крышку погреба № 8, разрушил продольные и поперечные переборки погреба и вызвал частичное разрушение других конструкций корпуса и цистерн с топливом в районе погреба. В результате этого раскаленные газы и пламя прорвались в соседние помещения. Возник пожар в смежных с 8-м погребом отсеках, в том числе в КМО, кубриках № 3, 4, 5, коридорах № 11, 10, 9. Как выяснилось позже, при водолазном обследовании, произошло нарушение наружной обшивки в районе 3-го кубрика по правому борту длиной около 5 м, высотой 3,5 м и со стрелой прогиба 0,6 м.


Из журнала боевых действий БПК «Отважный» за 30.08.1974 г.:
10.02. В районе кормовой трубы появился дым, огонь и взрыв. Объявлена боевая и аварийная тревоги
Из воспоминаний бывшего старшего помощника командира БПК «Отважный» капитана 1-го ранга В. В. Балашова:
«В 10 ч 02 мин раздался сильный взрыв. Командир дал мне команду: «Выйди, старпом, посмотри». Я вышел на верхнюю палубу.
В корме до кормовой трубы бушевало пламя, и была большая задымленность. Металл от высокой температуры скручивался и плавился.
В районе кормовой пусковой установки зияла дыра. Возник дифферент на корму, она осела в воду по транец. Появился крен 12-13° на правый борт. Корабль, видимо, принял 1000-1200 тонн воды. Огонь подбирался к погребам № 6, 7 с противолодочным боезапасом. Ракетная установка свисала за борт. ПЭЖ вышел из строя… У меня на глазах в иллюминатор частично вылез из камбуза матрос Петрухин, он обгорел, кожа слезала, и обнажились кости. Видел, как плавился металл...».
Из камбуза по крику Прочаковского успел выбежать только один матрос Абрахамия. Третьим взрывом заклинило дверь в тамбур, бросило моряков на палубу, на них опрокинулись котлы с кипящей водой. Первым пришел в себя матрос Петрухин, выбрался в 10-й коридор, но дверь из него также заклинило. Задыхаясь от дыма и газов, он полез в узкий иллюминатор камбуза и застрял в нем, крича от боли. Остальные матросы, также ошпаренные и чуть живые, выбрались в коридоры № 9, 10 и там все погибли (у команды находящейся в камбузе была возможность эвакуации через лифт в столовую, но в стрессовой ситуации, не зная, что двери заклинило, все бросились к дверям и возле них задохнулись от дыма прим. ).
В корме аварийного корабля разгорался пожар. Через разрушения в наружной обшивке стала поступать забортная вода в отсек погреба № 8, погреба № 9 и в КМО. Возник крен на правый борт и дифферент на корму. Началась фильтрация воды в кубрик № 6.
В ходовом посту командир корабля Винник, объявивший в 10 ч 02 мин боевую, а затем и аварийную тревоги, сразу дал команду остановить машины и начал организовывать борьбу за живучесть корабля, пытаясь выяснить обстановку и причину аварийной ситуации. Мичман Шупортяк, знавший первопричину взрыва и пожара в своем погребе № 8, исчез... (в момент первого взрыва корабль совершал поворот поэтому руль был переложен на 350 на левый борт, после объявления тревоги турбины были остановлены, руль так и остался переложенным. Командир корабля Винник, по тревоге перешел на ГКП который находился внутри корабля, контр-адмирал Саакян остался на ходовом мостике прим. ).
Оставшаяся на своих местах команда, и аварийная партия немедленно начали борьбу за живучесть корабля.
Тем временем на ходовом мостике корабля растерянные командиры и офицеры штаба флота продолжали обсуждать причину пожара, которая, между прочим, так и не была выяснена, почему-то главной версий взрыва посчитали взрыв баллонов ВВД.
Принятая командованием корабля (к сожалению, как и в случае с линкором «Новороссийск» на мостике «Отважного» оказалось слишком много командиров) версия взрыва баллонов в КМО и распространение оттуда пожара на другие отсеки со взрывами в них ракет и боезапаса не позволила верно, оценить характер повреждений, в том числе повреждение топливных цистерн из-за прожога палубы огнем работающих маршевых и стартовых двигателей ракет в погребе № 8 и последующего их разрушения взрывом ракет. Всплывающее в отсеке топливо из топливных цистерн способствовало увеличению пожара.
Какими противопожарными средствами располагал в тот момент корабль?
При пожаре в погребе № 8 было предусмотрено включение орошения с ПКР и коридора № 11, но оно, как известно, не было включено; при пожаре в КМО - жидкостное объемное пожаротушение от системы ЖС с включением ее в коридоре № 11 системы водораспыле-
ния в КМО. При пожаре в погребе № 9 должно было быть включено орошение погреба № 9 из подбашенного отделения или кубрика № 5. Однако из-за сильного задымления, а затем пожара в коридоре № 11, прорыва газов и пламени из погреба № 8 в КМО через кормовую переборку, вызвавших пожар в самом КМО, а также в кубрике № 5, эти кормовые противопожарные средства не были введены в действие. Но, возможно, взрывом повредило и саму пожарную магистраль.
Можно было использовать лишь пожарные стволы и переносные противопожарные средства: воздушнопенные стволы и переносные огнетушители, но всего лишь для локализации пожара в помещениях, граничащих с зоной интенсивного пожара.
Откачивать воду, поступающую в КМО при тушении пожара забортной водой, должны были два водоотливных насоса, расположенных в КМО. Из-за пожара в самом КМО и коридорах № 9 и 10 их не ввели в действие.
Можно было воспользоваться водоотливными насосами в помещениях № 6, 8 и 10, но это также не было сделано из-за пожаров в 11-м коридоре и 5-м кубрике. Однако возможно, что эти насосы тоже были повреждены при взрыве.


Требовалось немедленно определить район и объем затопления отсеков. Это можно было сделать по показаниям сигнализаторов на доске непотопляемости ПЭЖа, но ввиду задымленности и отсутствия освещения личный состав покинул ПЭЖ.
ПЭЖ, являющийся командным пунктом БЧ-5, предназначенный для получения и оценки информации, для непосредственного руководства борьбой за живучесть корабля, вышел из строя, прежде всего из-за расположения в пожароопасной зоне. В связи с этим состояние кормовых отсеков не контролировалось все время вплоть до гибели корабля, а носовых до 164-го шпангоута - лишь визуально. На ГКП лишь ориентировочно оценили район затопления. Запасной ПЭЖ (носовой ПДУ), видимо, не использовался.
Средства борьбы с пожаром и водой применяли только со стороны носовой части корабля: носовая переборка КМО на 164-м шпангоуте стала рубежом обороны от огня и воды. Эта
граница осталась вплоть до момента оставления корабля личным составом. Однако со стороны кормовой части локализовать пожар своими силами личный состав не смог. В корме пропала электроэнергия, из-за чего пожарная магистраль осталась без воды. Боеспособный личный состав в корме остался без руководства. Пройти из носовой части в корму корабля через зону пожара оказалось невозможно.
Из-за отсутствия информации и невозможности правильно оценить обстановку не были предприняты меры по восстановлению водонепроницаемости корпуса корабля (в книге Б. Каржавина «Гибель «Отважного» на стр. 106 написано следующее: «Из-за отсутствия информации и невозможности правильно оценить обстановку не были предприняты меры по восстановлению водонепроницаемости корпуса корабля, так как о пробоине на ГКП ничего не знали ». Это маловероятно, после третьего взрыва корабль получил крен 12-13° на правый борт, здесь, наверное, даже любая домохозяйка догадалась бы, что скорей всего в корпус корабля проникла вода, т.е. корпус имеет трещину или пробоину прим. ).
Тем временем пожар в погребе № 8 и в смежных отсеках усиливался, топливо из поврежденных цистерн всплывало на поверхность воды и поддерживало интенсивное горение, этому также способствовали алюминево-магнивые сплавы из которых были сделаны надстройки корабля.
Через 5 - 10 с после сильного третьего взрыва в районе погреба № 8 раздался ряд последовательных взрывов, похожих на канонаду (вероятно взрывались боеголовки ракет прим .).

БОЛЬШОЙ ПРОТИВОЛОДОЧНЫЙ КОРАБЛЬ «ОТВАЖНЫЙ» ( I -я часть)

Большой противолодочный корабль "Отважный"

Каждый корабль, как и человек, имеет своё имя, свою судьбу. Экипаж – душа корабля. С первого подъёма флага и до последнего спуска, экипаж и корабль это единый живой организм, выполняющий боевые задачи в дальних походах и на учебных стрельбах.

Но наступает момент, когда экипаж строится для последнего торжественного спуска флага. Торжественен и печален этот день. Последний раз обойдут моряки свои боевые посты, кубрики, каюты и навсегда покинут его, словно душа покидает тело дряхлого умирающего старика.

К сожалению, не всегда происходит именно так.

Роковые стечения обстоятельств и человеческий фактор порой играют злую роль в судьбе корабля и его экипажа.

Событие, о котором пойдёт речь в этой статье, произошло на Черноморском флоте 30 августа 1974 года, во время учений взорвался и затонул большой противолодочный корабль «Отважный».

Но прежде всего, начнём сначала.

НАЧАЛО ПУТИ.

10 августа 1963 года на стапелях Николаевского судостроительного завода «имени 61 коммунара» был заложен большой противолодочный корабль «Отважный» проекта 61.

17 октября 1964 года корабль был спущен на воду, а 25 января 1966 года был включён в состав Черноморского флота СССР. Порт приписки город Севастополь.

Строительство кораблей такого типа было вызвано появлением в мире подводных лодок с ядерными силовыми установками, увеличивающих их автономность, дальность плавания и скорость, кроме того на них базировались ядерные ракеты, которые превратили подводные лодки в мощное стратегическое оружие.

С появлением реактивной сверхзвуковой авиации корабли нуждались и в новых зенитно-ракетных комплексах для защиты корабля от атак противника с воздуха.

Для обнаружения подводных и надводных целей корабль был оборудован гидроакустической станцией кругового обзора «Титан» и станцией управления стрельбой «Вычегда». Дальность обнаружения подводных лодок составляло до 8 км. в режиме эхо-пеленгования и 18 км в режиме шумопеленгования. На корме корабле была оборудована вертолётная площадка, на которой мог разместиться противолодочный вертолёт Ка-25. На корабле имелись также пятитрубный торпедный аппарат ПТА-53-61 с системой управления стрельбой «Зуммер», два реактивных бомбомёта РБУ-6000 и РБУ-1000 с системой управления «Буря».

Для эффективной защиты корабля от атак с воздуха судно было оснащено двумя зенитными ракетными комплексами М-1 «Волна», размещавшиеся в кормовой и носовой части корабля. Каждый комплекс состоял из двух двухбалочных пусковых установок ЗИФ-101, системы управления «Ятаган» и магазина с двумя вращающимися барабанами на 8 ракет В-600. Двумя башенными артиллерийскими спаренными 76 мм. установками АК-726 в носовой и кормовой частях корабля. Скорострельность каждой артустановки составляла 90 выстрелов в минуту, дальность стрельбы 13 км, досягаемость по высоте 9 км, боекомплект 2400 унитарных выстрелов. Для каждой артустановки была своя система управления огнём «Турель».

Максимальная скорость 35 узлов.

Максимальная дальность плавания 3500 миль.

Автономность плавания 10 суток (по запасам провизии)

Экипаж составлял 266 человек, в том числе 22 офицера.

Размещение вооружение БПК проекта 61

5 июня 1967 года между Израилем с одной стороны и Египтом, Сирией, Иорданией, Ираком и Алжиром с другой возник вооружённый конфликт, так называемая Шестидневная война. Для осуществления своего военного присутствия в этом регионе и в случае необходимости вмешаться в военный конфликт на стороне стран арабского мира, правительство СССР направил в район конфликта оперативную эскадру ВМФ из состава Черноморского флота и кораблей и подводных лодок Северного флота, базировавшихся в Порт-Саиде. В составе эскадры находился БПК «Отважный». Оказывая помощь египетским вооружённым силам, посещает Порт-Саид.

В 1968-69 гг. проходит текущий ремонт в городе Николаеве. В ходе ремонта было модернизировано ракетное вооружение.

Владимир Скосырский. На фото слева

16 марта 1969 года экипаж корабля понёс первые потери. В Николаеве в ненастную погоду при заводке дополнительного швартовочного конца на бочку упал в воду и начал тонуть матрос Сайт Шаипов. Увидев, что его подчинённому угрожает смертельная опасность, старший лейтенант Владимир Иванович Скосырский прыгнул за борт и поплыл на помощь утопающему. В холодной воде проплывали расколовшиеся льдины. С трудом офицер добрался до утопающего матроса, собрав последние силы, он вытолкнул его на льдину, но спастись самому уже не хватило сил. Проплывающая мимо льдина накрыла его. За мужество и отвагу старший лейтенант В. И. Скосырский был посмертно награждён орденом Красной Звезды.

В 1969 году «Отважный» был объявлен отличным кораблём Черноморского флота.

В сентябре 1969 года на должность командира корабля назначен капитан третьего ранга Иван Петрович Винник

С 14 апреля по 5 мая 1970 года в СССР проводились крупномасштабные манёвры «Океан», охватившие акватории Атлантического и Тихого океанов. Корабль в составе кораблей Черноморского флота принимает участие в учениях и выполняет ракетные стрельбы в Атлантическом океане. За отличное выполнение задач командиру корабля вручён памятный подарок от командующего Северного флота адмирала Лобова макет подводной лодки во льдах.

В ноябре 1970 года в республике Гвинеи эмигранты, находящиеся в оппозиции к действующему президенту Ахмеду Секу Туре, при поддержки Португалии приняли участие в вооружённом вторжении в республику с целью свержения правительства и разгрома баз партизан, боровшихся за независимость Португальской Гвинеи (ныне Гвинеи-Бисау). Для поддержания стабильности и порядка и организации обороны столицы Гвинеи Конакри в этот регион был направлен БПК «Отважный».

Подвиг старшины 1-й статьи Ю. С. Чуйкина

В марте 1973 года, спустя 4 года после гибели старшего лейтенанта В. И. Скосырского, в отпуске, спасая народное добро от пожара, погиб старшина 1-й статьи Ю. С. Чуйкин. За мужество и отвагу проявленное в борьбе с пожаром старшина 1-й статьи Чуйкин был посмертно награждён орденом Красной Звезды.

6 октября 1973 года между Израилем и коалицией арабских стран возник очередной военный конфликт из-за стремления Египта и Сирии вернуть утраченные территории. Уже 7 октября СССР начал поставлять оружие и снаряжение Сирии и Египту морем. Для обеспечения безопасности советских судов, был сформирован отряд советских военных кораблей и подводных лодок, в состав которых вошёл БПК «Отважный». Кроме сопровождения корабли занимались радиоэлектронной разведкой.

С 1970 по 1974 гг. экипаж корабля выполняет курсовые задачи и боевые стрельбы только на хорошие и отличные оценки. За отличные ракетные стрельбы в 1970 году экипаж награждён переходящим призом ГК ВМФ, а в 1971 году оставляет этот приз за собой.

За свою короткую жизнь корабль побывал также на Кубе, в Александрии (Египет), Сплите (Югославия), Таранто и Мессине (Италия), участвовал в учениях Юг-71.

ПОСЛЕДНИЙ ПОХОД

29 августа 1974 года большой противолодочный корабль «Отважный» вышел последний раз в море. О том трагическом событии спустя двадцать лет написал в своём очерке «Записки командира» командир корабля Иван Петрович Винник. Очерк написан от второго лица.

Командир корабля И. П. Винник

Записки командира

«…28 августа по приказанию НШ ЧФ контр-адмирала В. А. Саакяна капитан 2 ранга И. П. Винник был вызван из Донузлава в Севастополь для выхода на БПК «Отважный» в море с целью обеспечения ракетных стрельб МРК 1 41-й бригады. Командир 70-й бригады капитан 1 ранга Л. А. Макаров, видимо, доложил НШ ЧФ, что ранее организацию ракетных стрельб отрабатывали с командиром Винником, а он назначен с артиллерийского крейсера, поэтому на выход не пошёл.

Перед выходом в море для поддержания полной боевой готовности было принято 5 тонн топлива для вертолётов. В погребе находились авиационные бомбы для вертолётов.

29 августа в 13.00 корабль вышел в море по плану БП 2 . Выполнили торпедную стрельбу по надводной цели, ночью участвовали в отработке задачи «ПЛЗ-4» 3 и в 07.30 подошли к бонам 4 , где приняли на борт НШ ЧФ контр-адмирала Саакяна, начальника ПВО ВМФ контр-адмирала Путинцева, зам. начальника 4-го отдела 5 капитана 1 ранга Шибкова и командира 41-й бригады капитана 1 ранга Комара со своим штабом и как корабль управления начали движение в район БП для участия в спецучении по выполнению ракетных стрельб кораблями 41-й ОБРК.

В связи с тем, что состояние моря было 3 балла, ракетным кораблям (МРК) было затруднено выполнение ракетных стрельб. Обсудив обстановку и состояние погоды и прогнозы, НШ ЧФ принял решение – выполнять стрельбы.

В 09.25 БПК вошёл в Полигон боевой подготовки.

Ракетные катера вышли на боевые позиции и начали подготовку к выполнению ракетных стрельб. Были включены стрельбовые РЛС 6 и станции наблюдения, ракетные комплексы начали предварительную подготовку к РС. За 10 минут до подъёма авиации с аэродрома Бельбек в 09.55 на корабле была сыграна учебная боевая тревога для приготовления к проведению матчасти РТУ 7 по воздушным целям.

В 9.59 командир получил доклад от СПК 8 о готовности корабля к проведению учения. Ракетные комплексы корабля к стрельбам не готовились, и даже не мыслилась подача ракет на пусковые установки, однако по тревоге питание на распределительные щиты ракетных комплексов и на погреба подавалось (как и положено по боевой или учебной тревоге).

В 10.02 командир поднялся с ГКП 9 на ходовой мостик и увидел белый дым и форс огня в районе кормовых труб, неожиданно прогремел взрыв. Командир объявил боевую тревогу и передал по трансляции о пожаре в районе кормовой машины, дал команду: «Носовой и кормовой аварийным партиям тушить пожар».

Через 15 – 20 секунд произошёл второй взрыв. С разрешения НШ ЧФ командир спустился на ГКП для выяснения обстановки и управления борьбой за живучестью корабля. На ходовом мостике оставил вахтенного офицера – командира БЧ-3 10 старшего лейтенанта С. А. Качинского для наблюдения за внешней обстановкой. Через 20 – 30 сек. произошли третий и четвёртый взрывы.

Было предположение: или пусковые баллоны в кормовом машинном отделении взрываются, или ракеты в погребе.

Старший помощник капитан-лейтенант В. В. Балашов сыграл аварийную тревогу. Командир скомандовал: «Командирам БП (боевых постов) и КП (командный пункт) доложить о наличии дыма, огня и воды в своих помещениях». Получил доклад, что нет связи с кормовой машиной, кормовым ракетным погребом, аварийной партией и кормовой башней.

Командир послал СПК лично проверить состояние корабля в кормовой части, пройдя по верхней палубе. После осмотра СПК доложил, что разорван кормовой ракетный погреб, а пусковая установка заброшена в район кормовых труб. Сильный пожар в погребе, продвигается в кормовую машину и в корму – в район артустановки.

Командир произвёл доклад НШ ЧФ на ходовой мостик и по установленной форме – на КП флота, дивизии и по сети ПВО лично передал на аэродром о взрывах и большом пожаре и попросил доставить на вертолётах пенообразователя или в баллонах углекислоту, чтобы вылить (сбросить) в кормовой погреб.

Командир просил командиров МРК подойти к кормовой части корабля для снятия личного состава, находящегося на юте, и оказания помощи в тушении пожара, распространяющегося в кормовую часть. Один МРК подошёл с кормы БПК, снял несколько человек с борта и поднял личный состав, который ударной волной сбросило за борт, но потушить пожар и находиться у борта БПК никто не решился, т. к. и на МРК находились боезапас, и ракеты, и топливо, а вероятность очередных взрывов была большая.

Экипаж борется за живучесть корабля

С подходом аварийно-спасательного судна ПЖК-123, на котором находился капитан 2 ранга А. В. Жбанов, к левому борту личный состав БПК совместно с ПЖК энергично повёл наступление на огонь благодаря подаваемой пене по пожарным шлангам во внутрь помещений и на верхней палубе. Огонь стал отступать и явно уменьшался. Вода подавалась пожарными стволами с ПЖК и корабельными средствами борьбы с пожарами. На БПК до последних минут подавалось электропитание, и работали средства водоотлива и пожарные насосы, что способствовало успешной борьбе личного состава за живучесть корабля. Однако на ПЖК и на корабле были очень малые запасы пенообразователя, и очень быстро всё было израсходовано. Пожар вновь стал усиливаться, а кроме воды, из пожарной системы большего ничего не было.

Командир БПК просил капитана 2 ранга Жбанова на ПЖК, чтобы ещё дали пены, но получил ответ: «Больше нет ничего», командир попросил, чтобы безрасчётно не лили воду во внутреннее помещения, чтобы не образовалось свободных поверхностей и не накапливалась вода в помещениях выше ватерлинии, ибо корабль может опрокинуться. На корабле было затоплено более трёх отсеков.

Расчёты показывали, что корабль находится в критическом состоянии.

К борту подошёл ЭМ 11 «Сознательный», на который перегрузили секретные документы, технику и документы СПС 12 и строевой части, пересадили часть личного состава, офицеров штабов. На борту ЭМ находился командир бригады капитан 1 ранга Л. А. Макаров.

Анализируя деятельность офицерского состава, мичманов по докладам членов госкомиссии и комиссии МО, можно сказать, что экипаж в этой сложной и критической обстановке показал высокие морально-политические и психологические качества, высокие навыки в борьбе за живучесть корабля, что фактически позволило в течении 5 часов 40 минут бороться с пожарами и водой и при затоплении более трёх отсеков, и при наличии сильных пожаров, когда металл плавился и стекал как воск со свечки!

Действия командного и личного состава по БЗЖ 13 ярче всего характеризует тот факт, что типовые варианты из документации по непотопляемости корабля однозначно трактуют, что корабль при затоплении трёх отсеков тонет. На самом же деле «Отважный» оставался на плаву – была хорошая герметизация помещений и надёжные линии обороны по борьбе с водой.

Во время усиливающегося пожара и постоянного продвижения его в носовую часть от кормовых труб к торпедной площадке, когда огонь угрожал боевым торпедам и в любую минуту мог произойти взрыв, капитан-лейтенант Камалов, мичман Медведев, старшина 2 статьи Селимсултанов, Сливкин, матрос Кабанов охлаждали торпеды водой и по приказанию командира (после доклада НШ ЧФ об угрозе взрыва) вручную сбросили две торпеды, лежащие на площадке, за борт (освобождали место для практической торпеды 14 для стрельбы по подводной цели), а три – выстрелами с торпедного аппарата (после личной проверки обстановки командиром корабля).

Когда начала нагреваться переборка в столовой личного состава со стороны кормовой машины и возникла угроза взрыва 6-го и 7-го погребов с глубинными бомбами, по приказанию командира (после доклада НШ ЧФ и личной проверки обстановки) мичман Медведев и старшина 2 статьи Козленеев и другие при помощи пожарных шлангов в задымленном помещении столовой личного состава затопили погреба, тем самым предотвратили взрыв около 5 тонн взрывчатого вещества и улучшили остойчивость корабля, не допустив затопления огромного помещения столовой личного состава.

Старшина 2 статьи Гарибян и матрос Никитенко в районе сильного пожара у кормовой трубы сбросили за борт баллоны с ацетиленом и кислородом, на которых уже начинала гореть краска.

Оказавшись на камбузе и не имея возможности выйти из помещения ввиду заклиненных дверей и люка матрос Прочаковский через иллюминатор крикнул: «Товарищи со мной всё ясно! Спасайте корабль!». Пытаясь выбраться из аварийного помещения, застрял в иллюминаторе матрос Петрухин. Командир приказал вырезать иллюминатор, но ни газосваркой, ни электросваркой этого не удалось сделать. Травмированному и с большими ожогами матросу сделали обезболивающие уколы, но продвигающийся огонь не позволил спасти его и других матросов, заблокированных на камбузе... » . (Продолжение следует)

1 МРК – малый ракетный корабль.

2 БП – боевая подготовка.

3 ПЛЗ – противолодочная задача

4 Бон – заграждение, защищающее вход в гавань или фарватер от неприятельских судов.

5 4-й отдел – контрразведка ВМФ

6 РЛС – радиолокационная станция

7 РТУ – радиотехнические учения

8 СПК – старший помощник командира.

9 ГКП – главный командный пункт.

10 БЧ-3 – на корабле минно-торпедная часть.

11 ЭМ – эскадренный миноносец.

12 СПС – спецсвязь

13 БЗЖ – борьба за живучесть

14 Практическая торпеда – учебная торпеда, отличающаяся от полноценной отсутствием боевой части.

В 60-х годах наш флот пополнился серией больших противолодочных кораблей (БПК) проекта 61. Имея стандартное водоизмещение 3500 тонн, они стали первыми в мире крупными боевыми кораблями, оснащенными газотурбинными энергетическими установками. За характерный звук работы этих установок моряки прозвали БПК этого проекта “поющими фрегатами”. Большинство из них вошло в состав Черноморского флота. Среди этих был и БПК “Отважный”.

Утром 30 августа 1974 года БПК “Отважный” вышел из Северной бухты Севастополя и направился в море для проведения учебных стрельб зенитными ракетами. Уже на месте учений при подготовке к стрельбам в 10 часов 02 минуты в кормовом погребе 16 зенитных ракет самопроизвольно запустился маршевый двигатель одной из них, затем сработал стартовый двигатель другой ракеты, после чего произошел взрыв остальных хранившихся там зенитных ракет “Волна”. Ударной волной сорвало крышу кормовой надстройки вместе с пусковой установкой для этих ракет, разрушило поперечные переборки и в нескольких местах разорвало корпус корабля. Через образовавшиеся трещины стала поступать вода, быстро заполнившая 4 отсека. Через 8 минут крен корабля на правый борт достиг 12 градусов. На осевшей в воду на 1,5 метра корме разгорался пожар. К 11 часам к месту трагедии подошли большие ракетные корабли (БРК) “Бедовый” и “Сознательный”, которые высадили на “Отважный” аварийно-спасательные группы, а затем безуспешно пытались взять его на буксир. После 12 часов к ним на помощь подошел однотипный с “Отважным” БПК “Комсомолец Украины”, а в 13 часов 25 минут - два спасательных судна. Все они пытались водяными струями сбить огонь в районе кормового хранилища авиационного топлива и боекомплекта корабельного вертолета, но вскоре из-за большого огня вынуждены были отойти. Из-за угрозы новых взрывов, на “Отважном” развернули торпедный аппарат и выпустили за борт все пять торпед.

В 14 часов 45 минут, несмотря на все усилия по борьбе с пожаром, взорвался кормовой погреб с авиационными глубинными бомбами и авиатопливом. Было затоплено еще 2 отсека, корабль до кормовой башни погрузился в воду, а крен достиг 28 градусов. В 15 часов 03 минуты последовал приказ оставить корабль, и его экипаж с аварийно-спасательными группами перешел на другие корабли. Вскоре БПК почти вертикально, кормой вниз, стал уходить под воду. Глубина моря в этом месте составляла 125 м, поэтому, когда корма 144-метрового корабля коснулась дна, его погружение замедлилось. Носовая часть еще несколько минут возвышалась над поверхностью моря, затем она резко ушла под воду. Произошло это в 15 часов 57 минут в 40 км от Херсонесского маяка в точке с координатами 44° 44’ с.ш. и 32° 59’ в.д. Погибло 24 человека (в том числе 5 курсантов). 26 моряков получили ранения и ожоги.

Позже с “Отважного” были подняты на поверхность техническая документация, а также части оборудования и вооружения общим весом около 40 т, а в декабре 1977 года корпус БПК был подорван. Гибель корабля заставила ускорить работы по повышению пожаробезопасности хранилищ боезапаса. Результаты не замедлили сказаться: когда в 1984 году аналогичная авария произошла в носовом погребе ЗРК “Волна-М” другого БПК Черноморского флота, существенных повреждений корабль не получил.

"Примерно 100 лет назад, в начале 70-х годов прошлого столетия Международная лига судовладельцев пообещала отлить памятник из чистого золота тому, кто предложит надёжный способ защиты судов от аварий в море" (Журнал «Наука и жизнь» № 10, 1974г.)

Глава 1. Гибель БПК «Отважный»
30 августа 1974 года в соответствии с планом боевой подготовки на Краснознамённом Черноморском флоте начались учения. Отряд десантных кораблей в составе шести СДК (средних десантных кораблей) в 08-00 снялся с якорей и швартовых и по приказанию флагмана, построившись в одну кильватерную колонну, взял курс на выход из озера Донузлав. Погода стояла безветренная, но видимость была не очень хорошей и ухудшалась с каждой минутой. Тем не менее, все корабли успешно заняли свои места в ордере и благополучно вышли из озера Донузлав.

Пока колонна вытягивалась из озера видимость уменьшилась до 3 кабельтовых. Командир ОБК (отряда боевых кораблей) дал команду перестроиться в строй двух кильватерных колонн и приготовиться к боевому маневрированию.

Пока корабли занимали свои места в строю, видимость ещё ухудшилась. На море упал густой туман.
- Второй, я первый, - послышался голос командира дивизиона десантных кораблей. - Самый малый ход, исполнить. Боевое маневрирование отменяется. Следуем в пункт приема десанта. Усилить наблюдение. Радары не включать!

Прошли траверз входа в бухту Евпатория и легли на курс 180 градусов.
-Второй, я первый, получено сообщение,что к зюйд-осту от мысаХерсонес в 17 милях терпит бедствие большой противолодочный корабль БПК «Отважный». Нам приказано следовать к нему для оказания помощи,-снова раздался в эфире голос комдива. – Кораблям построиться в строй кильватера, расстояние между кораблями4 кабельтова. Следовать за мной!

Тактический номер СДК, которым я тогда командовал, был № 3. Услышав такую новость, я сразу же вспомнил о сыне своей знакомой, Александре Меньших, который служил на БПК «Отважный». Отряд десантных кораблей перестроился в одну колонну и продолжал двигаться самым малым ходом.
-Первый, я третий, мы так и будем идти самым малым ходом? – спросил я. – Так мы и к вечеру не доберёмся до «Отважного».
-Вы не умничайте, а читайте МППСС, - недовольно ответил комдив, капитан 2 ранга Ксенофонтов.
-Интересно, -подумал я. – А в боевой обстановке мы тоже будем ссылаться на МПСС? Зачем тогда у нас стоят надёжные радары, если мы, как во времена Колумба, в туман ложимся в дрейф, трезвоним в колокол или ползём как черепахи?

Лишь через два часа отряд СДК вышел на траверз бухты Камышовая, не сумев не только оказать помощь БПК «Отважному», но и опоздав на приём десанта.
-Второй, я первый, заходить в бухту Камышовая и подходить к берегу, согласно диспозиции. К БПК «Отважный»подошли два эсминца: «Сознательный» и «Бедовый», БПК «Комсомолец Украины» и аварийно-спасательное судно. Наша помощь уже не нужна, - сообщил комдив.

Десантные корабли приняли на борт десант. Туман начал редеть и они, один за другим, стали выходить из бухты Камышовая и выстраиваться в колонну, чтобы следовать к пункту высадки десанта в районе горы Опук. На душе было мерзко. БПК «Отважный» в 15 часов 35 минут утонул на глубине 125 метров. Какой урон понёс экипаж погибшего корабля, никто толком не знал. Только через несколько месяцев стало известно, что из 287 человек, находившихся на борту БПК «Отважный» погибли 24 человека (19 матросов и 5 курсантов ВВМУ).

Закончились учения. Десантные корабли вернулись в Донузлав, к месту своего постоянного базирования. Судьба экипажа БПК «Отважный» оставалась служебной тайной. Матери моряков, служивших на БПК «Отважный» были в тревоге.
- Петя, что ты можешь сказать о судьбе Сашки, - спросила меня жена, как только я переступил порог квартиры, вернувшись с учения. – Уже приходила Людмила Константиновна. Она очень переживает.
-Фамилии Меньших в числе погибших нет, так ей и передай! – уклонился я от прямого ответа. А что я мог сказать? Сообщить ей, что мы из-за густого тумана не смогли вовремя прийти им на помощь?

Через пару дней мне пришлось идти в Одессу. И вот в Одессе, сидя в троллейбусе, я увидел в руках гражданского моряка, сидящего напротив, газету «Черноморские новости», которую тот увлечённо читал.
-Что там новенького? – поинтересовался я.

Попутчик оказался разговорчивым одесситом. Он отложил газету в сторону и живо отреагировал на мой вопрос:- Насчёт новизны не знаю, газета старая, но интересная,- ответил он.
-Вы что-нибудь слышали о капитане дальнего плавания Морозове?-добавил попутчик.
-Извините, но я служу совсем в другом ведомстве и с ребятами из торгового флота мы встречаемся очень редко, - смущённо ответил я.
-Очень жаль. Это неординарная личность. Да впрочем прочитайте сами, если Вы знаете украинский язык, - сообщил он протягивая мне газету и указывая на статью «Открытие побеждает туман» .

Украинский язык я знал прилично. С удовольствием воспользовался любезностью попутчика. Эта статья буквально потрясла меня. В ней рассказывалось о том, что в соответствии с теорией капитана дальнего плавания А.В.Морозова, созданной им 20 лет назад, можно плавать в любую видимость, не снижая скорости, если на борту судна имеется радиолокатор.
-Вот это да! – подумал я. - Гражданский судоводитель изобрёл способ безаварийного плавания в сложных погодных условиях, а военные моряки до сих пор не приняли его на вооружение.

Прошли годы. Я уже вышел на пенсию, поменял свой диплом минёра-торпедиста-подводника на диплом гражданского штурмана и получил приглашение от капитана дальнего плавания А.И.Возного пойти к нему старпомом, но воспользоваться любезностью соседа не смог. Помешали семейные обстоятельства.

Однажды мне позвонил заместитель начальника ОМУ им. А.И.Маринеско капитан 2 ранга В.Г.Тесля. Он предложил мне принять участие в торжестве, посвящённом принятию курсантской присяги курсантами первого курса. Я надел парадную форму и прибыл на Аллею Славы, где должна была приниматься присяга курсантами ОМУ им. А.И.Маринеско. Рядом со мной оказался немолодой, но очень энергичный капитан дальнего плавания. Он любезно поздоровался со мной и стал оживлённо, как старый знакомый, рассказывать о предстоящем торжестве. Мы познакомились. Его звали Алексей Васильевич, я назвал своё имя и отчество тоже,но тут загремел оркестр. Капитан 2 ранга В.Г.Тесля скомандовал:
-Училище, смирно!Равнение на право! – и строевым шагом двинулся навстречу начальнику ОМУ им. Маринеско- Сабурову А.И. и сопровождавшему его моряку. Как потом выяснилось, это был начальник одесской национальной мореходной академии Миюсов М.В.

Мне, как представителю ВМФ и бывшему преподавателю ОМУ ММФ, предложили выступить перед курсантами. Вслед за мной выступал мой новый знакомый, Алексей Васильевич. Мы встретились с ним возле микрофона и разошлись.

Когда торжество закончилось, я вышел на дорожку, ведущую на улицу Маразлиевскую, и вновь чуть не столкнулся с Алексеем Васильевичем.Нам, оказалось, по пути, и мы продолжили нашу беседу. И только теперь я узнал, что передо мной тот самый знаменитый капитан дальнего плавания Морозов Алексей Васильевич, который изобрёл способ пространственного мышления при использовании радиолокатора, и всю жизнь успешно его применял и получил громкое имя «безаварийного капитана». Уже тогда у меня зародилась мысль написать об этом человеке повесть. Он этого заслужил.