Сведения об использовании огнеметных средств относятся еще ко времени античности. Затем эти технологии были заимствованы византийской армией. Ромеи каким-то образом поджигали вражеский флот уже в 618 году, во время осады Константинополя, предпринятой аварским каганом в союзе с иранским шахом Хосровом II. Осаждавшие использовали для переправы славянскую морскую флотилию, которая и была сожжена в заливе Золотой Рог.

Воин с ручным огнеметным сифоном. Из Ватиканской рукописи "Полиоркетики" Герона Византийского (Codex Vaticanus Graecus 1605). IX-XI вв.

Изобретателем «греческого огня» был сирийский инженер Каллиник, беженец из захваченного арабами Гелиополя (совр. Баальбек в Ливане). В 673 году он продемонстрировал свое изобретение василевсу Константину IV и был принят на службу.

Это было поистине адское оружие, от которого не было спасения: «жидкий огонь» горел даже на воде.

Основу «жидкого огня» составляла природная чистая нефть. Точный его рецепт остается секретом по сей день. Впрочем, намного важнее была технология использования горючей смеси. Требовалось точно определить степень подогрева герметически закрытого котла и силу давления на поверхность смеси воздуха, нагнетаемого с помощью мехов. Котел соединялся со специальным сифоном, к отверстию которого в нужный момент подносился открытый огонь, кран котла открывался, и горючая жидкость, воспламенившись, изливалась на вражеские суда или осадные машины. Сифоны обычно изготовлялись из бронзы. Длина извергаемой ими огненной струи не превышала 25 метров.

Сифон для «греческого огня»

Нефть для «жидкого огня» добывалась в том числе и в Северном Причерноморье и Приазовье, где археологи в изобилии находят черепки от византийских амфор со смолистым осадком на стенках. Эти амфоры служили тарой для перевозки нефти, идентичной по химическому составу керченской и таманской.

Изобретение Каллиника было испытано в том же 673 году, когда при его помощи был уничтожен арабский флот, впервые осадивший Константинополь. По словам византийского историка Феофана, «арабы были потрясены» и «бежали в великом страхе».

Византийский корабль, вооруженный "греческим огнем", атакует противника.
Миниатюра из "Хроники" Иоанна Скилицы (MS Graecus Vitr. 26-2). XII в. Мадрид, Испанская национальная библиотека

С тех пор «жидкий огонь» не раз выручал столицу Византии и помогал ромеям выигрывать сражения. Василевс Лев VI Мудрый (866–912) с гордостью писал: «Мы владеем различными средствами - как старыми, так и новыми, чтобы уничтожить вражеские суда и людей, сражающихся на них. Это огонь, приготовляемый для сифонов, из коих он мечется с громовым шумом и дымом, сжигающий суда, на которые его направляем».

Русы впервые познакомились с действием «жидкого огня» во время похода на Константинополь князя Игоря в 941 году. Тогда столицу Ромейской державы осадил большой русский флот - около двухсот пятидесяти ладей. Город был блокирован с суши и с моря. Византийский флот в это время находился далеко от столицы, воюя с арабскими пиратами в Средиземноморье. Под рукой у византийского императора Романа I Лакапина было только полтора десятка судов, списанных на берег из-за ветхости. Тем не менее василевс решил дать русам сражение. На полусгнившие посудины были установлены сифоны с «греческим огнем».

Завидев греческие корабли, русы подняли паруса и устремились навстречу. Ромеи поджидали их в бухте Золотого Рога.

Русы смело пошли на сближение с греческими судами, намереваясь взять их на абордаж. Русские ладьи облепили корабль ромейского флотоводца Феофана, шедший впереди боевого строя греков. В этот момент ветер внезапно стих, на море установился полный штиль. Теперь греки могли без помех использовать свои огнеметы. Мгновенная перемена погоды была воспринята ими как помощь свыше. Греческие моряки и солдаты воспрянули духом. И вот с окруженного русскими ладьями корабля Феофана во все стороны полились огненные струи. Горючая жидкость разлилась по воде. Море вокруг русских судов как будто внезапно вспыхнуло; несколько ладей разом запылали.

Действие ужасного оружия потрясло Игоревых воинов до глубины души. В один миг все их мужество исчезло, русами овладел панический страх. «Увидев такое, - пишет современник событий, епископ кремонский Лиутпранд, - русы тут же стали бросаться с кораблей в море, предпочитая утонуть в волнах, нежели сгореть в пламени. Иные, обремененные панцирями и шлемами, шли на дно, и их больше не видели, некоторые же державшиеся на плаву сгорали даже посреди морских волн». Подоспевшие греческие корабли «довершили разгром, много кораблей потопили вместе с командой, многих убили, а еще больше взяли живыми» (Продолжатель Феофана). Игорь, как свидетельствует Лев Диакон, спасся «едва ли с десятком ладей», которые успели пристать к берегу.

Так наши предки познакомились с тем, что мы теперь называем превосходством передовых технологий.

«Олядний» (олядия по древнерусски, - ладья, корабль) огонь надолго сделался на Руси притчей во языцех. В Житии Василия Нового говорится, что русские воины вернулись на родину, «чтобы рассказать, что с ними было и что они потерпели по мановению Божию». Живые голоса этих опаленных огнем людей донесла до нас «Повесть временных лет»: «Те же, кто вернулся в землю свою, поведали о случившемся; и об оляднем огне говорили, что это молнию небесную греки имут у себя; и, пуская ее, жгли нас, и сего ради не одолели их». Рассказы эти неизгладимо врезались в память русов. Лев Диакон сообщает, что даже тридцать лет спустя воины Святослава все еще не могли без дрожи вспоминать о жидком огне, так как «от своих старейшин слышали», что этим огнем греки превратили в пепел флот Игоря.

Вид на Константинополь. Рисунок из Нюрнбергской хроники. 1493 г.

Потребовалось целое столетие, чтобы страх забылся, и русский флот вновь осмелился приблизиться к стенам Царьграда. На этот раз это было войско князя Ярослава Мудрого, под предводительством его сына Владимира.

Во второй половине июля 1043 года русская флотилия вошла в Босфор и заняла гавань на правом берегу пролива, напротив бухты Золотой Рог, где под защитой тяжелых цепей, перегородивших вход в бухту, стоял на приколе ромейский флот. В тот же день василевс Константин IX Мономах приказал приготовить к битве все наличные морские силы - не только боевые триеры, но и грузовые суда, на которых были установлены сифоны с «жидким огнем». Вдоль берега были разосланы отряды конницы. Ближе к ночи василевс, по словам византийского хрониста Михаила Пселла, торжественно возвестил русам о том, что завтра он намерен дать им морское сражение.

С первыми лучами солнца, прорезавшими утренний туман, жители византийской столицы увидели сотни русских ладей, построенных в одну линию от берега до берега. «И не было среди нас человека, - говорит Пселл, - смотревшего на происходящее без сильнейшего душевного беспокойства. Сам я, стоя около самодержца (он сидел на холме, покато спускавшемся к морю), издали наблюдал за событиями». По-видимому, это устрашающее зрелище произвело впечатление и на Константина IX. Приказав своему флоту построиться в боевой порядок, он, однако, медлил с отдачей сигнала о начале сражения.

В бездействии тянулись томительные часы. Давно минул полдень, а цепь русских ладей все так же покачивалась на волнах пролива, дожидаясь, когда ромейские корабли выйдут из бухты. Только тогда, когда солнце начало клониться к закату, василевс, поборов свою нерешительность, наконец приказал магистру Василию Феодорокану выйти из бухты с двумя или тремя кораблями, чтобы втянуть врага в бой. «Те легко и стройно поплыли вперед, - рассказывает Пселл, - копейщики и камнеметатели подняли на их палубах боевой крик, метатели огня заняли свои места и приготовились действовать. Но в это время множество варварских челнов, отделившись от остального флота, быстрым ходом устремилось к нашим судам. Затем варвары разделились, окружили со всех сторон каждую из триер и начали снизу пиками дырявить ромейские корабли; наши в это время сверху забрасывали их камнями и копьями. Когда же во врага полетел и огонь, который жег глаза, одни варвары бросились в море, чтобы плыть к своим, другие совсем отчаялись и не могли придумать, как спастись».

По сообщению Скилицы, Василий Феодорокан сжег 7 русских ладей, 3 потопил вместе с людьми, а одну захватил, спрыгнув в нее с оружием в руках и вступив в бой с находившимися там русами, из которого одни были им убиты, прочие же бросились в воду.

Видя успешные действия магистра, Константин подал сигнал о наступлении всему ромейскому флоту. Огненосные триеры, в окружении кораблей поменьше, вырвались из бухты Золотого Рога и устремились на русов. Последних, очевидно, обескуражила неожиданно большая численность ромейской эскадры. Пселл вспоминает, что «когда триеры пересекли море и оказались у самых челнов, варварский строй рассыпался, цепь разорвалась, некоторые корабли дерзнули остаться на месте, но большая часть их обратилась в бегство».

В сгущавшихся сумерках основная масса русских ладей вышла из Босфорского пролива в Черное море, вероятно надеясь укрыться от преследования на прибрежном мелководье. На беду как раз в это время поднялся сильный восточный ветер, который, по словам Пселла, «взбороздил волнами море и погнал водяные валы на варваров. Одни корабли вздыбившиеся волны накрыли сразу, другие же долго еще волокли по морю и потом бросили на скалы и на крутой берег; за некоторыми из них пустились в погоню наши триеры, одни челны они пустили под воду вместе с командой, а другие воины с триер продырявили и полузатопленными доставили к ближайшему берегу». Русские летописи повествуют о том, что ветер «разбил» и «княж корабль», но подоспевший на выручку воевода Иван Творимирич спас Владимира, взяв его в свою ладью. Остальные ратники должны были спасаться кто как мог. Многие из тех, кто добрался до берега, погибли под копытами подоспевшей ромейской конницы. «И устроили тогда варварам истинное кровопускание, - заключает свой рассказ Пселл - казалось, будто излившийся из рек поток крови окрасил море».

Поход 1043 года стал последним в длинном ряду русских нашествий на столицу Ромейской державы.

История и применение

Прототип греческого огня появился предположительно в 424 до н. э. , в битве при Делии: тогда из полого бревна выпускалась смесь сырой нефти , серы и масла. Собственно греческий огонь был изобретён в г. инженером и архитектором Каллиником из завоёванного арабами сирийского Гелиополя (современный Баальбек в Ливане); Каллиник бежал в Византию и там предложил свои услуги императору Константину IV в борьбе против арабов .

Установка с греческим огнём представляла собой медную трубу - сифон , через который с грохотом извергалась жидкая смесь. Предположительно, максимальная дальнобойность сифонов составляла 25 м, поэтому изначально греческий огонь использовался только во флоте, где представлял страшную угрозу медленным и неуклюжим деревянным кораблям того времени. Кроме того, по свидетельствам современников, греческий огонь нельзя было потушить, поскольку он продолжал гореть даже на поверхности воды. Впервые сифоны с греческим огнем были установлены на византийских дромонах во время битвы при Киликии. Историк Феофан писал о ней:

Если на суше войска византийцев терпели поражения от арабов, то на море греческий огонь давал им превосходство над противником. Благодаря ему в г. была одержана крупная морская победа над арабами. В византийцы с помощью греческого огня разгромили подошедший к Константинополю флот князя Игоря Рюриковича . Греческий огонь применялся против венецианцев во время Четвёртого крестового похода ( -). Секрет приготовления греческого огня хранился в строгой тайне, однако после завоевания Константинополя рецепт изготовления греческого огня узнали в Западной Европе. В 1106 году греческий огонь был применён против норманнов во время осады Дураццо . Греческий огонь также был известен и англичанам.

Греческий огонь также употреблялся при осадах крепостей . Некоторые исследователи, на основании анализа русских летописей , делают выводы о том, что греческий огонь был знаком русичам и половцам . Также, по некоторым сведениям, греческий огонь стоял на вооружении у армии Тамерлана . Последнее упоминание об использовании греческого огня относится к осаде Константинополя в 1453 году Магометом II : греческий огонь тогда применяли как византийцы, так и турки.

После начала массового применения огнестрельного оружия на основе пороха , греческий огонь потерял своё военное значение, его рецепт был утрачен в конце XVI века.

Изготовление

Осадная машина забрасывает замок бочками с греческим огнём, XIII век. Гравюра из «Harper’s Magazine», 1869 год.

Точный состав греческого огня неизвестен, так как в исторических документах названия веществ не всегда точно идентифицированы. Так, в русских переводах-описаниях слово «сера» могло означать любое горючее вещество, в том числе и жир . Наиболее вероятными компонентами были негашёная известь , сера и сырая нефть или асфальт . Также в состав мог входить фосфид кальция , который при контакте с водой выделяет газ фосфин , самовоспламеняющийся на воздухе.

В «Огненной книге» Марка Грека приводится такой состав греческого огня: «1 часть канифоли , 1 часть серы, 6 частей селитры в тонко измельченном виде растворить в льняном или лавровом масле, затем положить в трубу или в деревянный ствол и зажечь. Заряд тотчас летит в любом направлении и все уничтожает огнем». Следует отметить, что данный состав служил только для выброса огненной смеси, в которой использовался «неизвестный ингредиент».

Греческий огонь являлся скорее психологическим оружием: опасаясь его, вражеские корабли старались держаться на расстоянии от кораблей византийцев. Сифон с греческим огнём устанавливался, как правило, на носу или корме корабля. Иногда огненную смесь забрасывали на вражеские корабли в бочках: существуют упоминания о том, что в результате неосторожного обращения с греческим огнём часто загорались и византийские корабли.

Поиски секрета греческого огня

Над раскрытием секретных компонентов смеси работали многие алхимики и, позднее, учёные. Одним из таких исследователей был француз Дюпре, который в г. объявил о том, что открыл секрет греческого огня. Были проведены испытания около Гавра , в результате которых был сожжён деревянный шлюп, находившийся на большом расстоянии в открытом море. Король Людовик XV , впечатлённый и испуганный действием этого оружия, выкупил у Дюпре все его бумаги и уничтожил их.

В середине XIX века, после начала освоения Китая , было открыто, что состав греческого огня близок к китайским зажигательным веществам, содержащим в большом количестве селитру, и известным с первого тысячелетия до н. э.

Греческий огонь стал прообразом современных напалмовых смесей и огнемёта .

Воспоминания очевидцев

Мемуары Жана де Жуанвиля, хроникёра Седьмого крестового похода , содержат описания действия греческого огня:

Это случилось однажды ночью, когда мы несли ночной дозор на башне; сарацины привезли осадное орудие под названием перронель, чего никогда ранее не делали, и зарядили его пращу греческим огнём. Когда добрый рыцарь Лорд Вальтер Курельский, который был с нами, увидел эти приготовления, он сказал нам: «Господа, мы попали с вами в такую передрягу, в которой доселе не бывали ни разу. Если они нацелят свой огонь на наши башни и укрытия, мы проиграем и сгорим заживо. Если мы потеряем укрепления, которые нам доверили охранять, это будет величайший позор - и только Господь может спасти нас от беды. Таково моё мнение и мой совет: каждый раз, когда они будут запускать в нас огнём, мы должны упасть на локти и колени и молить Господа нашего о спасении».

Чуть только раздался первый выстрел, мы упали на локти и колени, в точности, как он нас учил; и их первый выстрел прошёл в аккурат мимо двух башен, и врезался в землю прямо в ров перед нами. Наши пожарные уже бросились тушить пламя, и Сарацины, будучи не в силах нацелиться на них, выстрелили в облака, чтобы языки пламени упали на них.

Такова природа греческого огня: его снаряд огромен как сосуд для уксуса, и хвост, тянущийся позади - похож на гигантское копьё. Полёт его сопровождался страшным шумом, подобным грому небесному. Греческий огонь в воздухе был подобен дракону, летящему в небе. От него исходил такой яркий свет, что, казалось, над лагерем взошло солнце. Причиной тому были огромная огненная масса и блеск, заключённые в него.

Трижды той ночью они метали в нас греческий огонь [из перронеля], и четырежды стреляли им в нас из баллисты .

Посмотрело: 3 057

Где-то было сказано, что военные секреты из всех - наиболее мимолетны. Тем не менее, в древности был один, сведения о котором хорошо сохранились, но сам секрет так и остался в древности. Это секрет состава «греческого огня», чудо оружия древнего мира. Решение этой загадки явило собой, на сегодняшний день, многочисленные теории для объяснения этого феномена. Я же попытаюсь провести разбор одной наиболее достоверной гипотезы, мне кажущейся, будущей наиболее достоверной.

Первое использование греческого огня

Первое известное использование греческого огня записано в византийских хрониках, как возникшие в конце 7 века н.э. Феофан (811 - 815 годах н.э.) в своей «Хронографии» рассказывает об этом событии примененным в ходе семилетней осады Константинополя. Тогда, император Константинос IV, который царствовал с 668 - 685 годах н.э. привел римские силы против арабов во главе с Язидом, сына халифа Сирии. По мнению Феофана (и в соответствии с легендами), изобретатель по имени Каллиник (который, несомненно, также был химиком) изобрел греческий огонь и научил римлян его использовать, чтобы применять в борьбе с превосходящими силами флота арабов.

Битва, которая состоялась, около 671 года н.э., в которой небольшой римский флот значительно уступал силами флота халифа. Римляне, применили появившееся новое чудо оружие. Их корабли были оборудованы «сифонами» (трубами, через которую жидкость извергала огонь). Результаты были разрушительными, а греческий огонь охватил не только арабский флот, но и окружающие воды. Арабы нашли греческий огонь неугасимым, в борьбе с ним не помогала ни вода, ни песок, и в результате их флот был уничтожен.

Константинос VII говорил, что Каллиник, который бежал из города Гелиополя к римлянам, изобрел искусство применения жидкого огня через сифоны, но, он подразумевал, что не Калинник был изобретателем греческого огня, но он был тем, кто нашел лучший способ применения его в войне. Константинос VII приписывал происхождение «греческого огня» Константину Великому, говоря, что тайна «греческого огня» была дана тому ангелом. И что «де, передавая его (секрет) другим людям он был поражен анафемой, общаясь с ними, ангел ударил его молнией».

Из-за ангельской природы греческого огня, самые ранние химики называли его «божественным искусством». Название труб, «сифон» используется для описания «двойного действия форс-насоса или пожарной машины, изобретенной Ктесибиосом и улучшенной Героном». Кроме того, слово «сифон» означает водяной насос для тушения огня, и также может означать «согнутую трубку для передачи жидкостей, через которую вода вынуждена извергаться, как фонтан».

Устройства по применению греческого огня

Несомненно, на судах, этот «насос» был подключен к металлической трубе, к которой «греческий огонь» подводился через гибкие трубки, через которые жидкость заливали в земляные горшки. И данное устройство было описано в книге испанского мусульманского врача по хирургии, датируемой 1013 годом. Устройство представляло собой вид цилиндрического шприца с поршнем.

Сифон, используемый на борту судна, однако, был сделан из дерева с внутренней вставкой из литой бронзы. Оно устанавливалось на ложном этаже под палубой судна и могло быть направлены влево, вправо, вверх (в любую сторону и направление) так, чтобы жидкий огонь мог быть либо направлен на вражеский корабль или в лица атакующих войск. Византийские галеры, корабли с экипажами от 120 до 160 человек, были оснащены этими трубками для применения «греческого огня».

«На каждой из византийских галер, в носовой части, заканчивающейся головой льва или другого зверя (часто дракона), была установлена позолоченная трубка из латуни или железа. Когда пасть льва открывалась, и этот открытый рот извергал страшный пожар, направляемый солдатами с помощью гибкого аппарата».

История боевого применения греческого огня

«Греческий огонь» был использован при отражении вторжения в Константинополь князя Игоря в 941 году нашей эры. В той битве, русская флотилия из нескольких тысяч кораблей потерпела поражение от 15-ти галер, которые кидали во все стороны жидкий огонь. И русские, чтобы не сгореть бросались в воду. Те из них, кто был отягощен доспехами, тонули, а те, кто умел плавать умер от воздействия огня.

«Греческий огонь» был также использован при осаде Дураццо в 1108 году, когда норманны под водительством Боэмунда пытались минировать стены, а византийцы в качестве ответных контрмер сжигали их, когда они достигли стен. Анна Комнина, дочь императора Алексея I Комнина, описывала битву между греками и жителями города Пизы в районе острова Родос в 1103 году.

«Вражеский корабль протаранил наш на корме, но на него был направлен огонь. Почувствовавшие го воздействия пизанцы бежали, не имея никакого опыта в противодействии этому устройству. Интересно, что огонь, который горит на лету, как правило, может направляться вверх, может быть направлен вниз или как необходимо в любую сторону в соответствии с волей инженера, который управляет им».

В момент жизни Анны Комнин, один из вариантов «греческого огня» считался византийской государственной тайной. Анна описывает состав зажигательной смеси и ее применение следующим образом: «Этот огонь они делали следующим искусным образом. Из сосны и некоторых вечнозеленых деревьев, добывались легковоспламеняющиеся смолы. Их высушивали и перетирали с серой, после чего этим составом наполняли полости тростника. Воины использовали эти трубки особым образом. Особым порядком они запускали эти трубки, поджигая их с одной стороны. Трубки испускали много света и падали огненным вихрем на лицах врагов».

В то же время, сарацины, которые были так удивлены и ужасно избиты из-за применения греческого чуда оружия во время их осады Константинополя, тоже стали хорошо знакомы с «греческим огнем» и использовать его против крестоносцев в Сирии и Египте. «Греческий огонь» использовался ими в специальных «нефтяных войсках» мусульманской армии, представлявшими собой корпус лучников, носившими огнеупорные костюмы и бросавшими во врагов в битве зажигательные материалы.

Один инженер, Ибн-Джабир Аль-Maнжаиг, оставил незавершенной книгу по искусству ведения войны, показывая, что арабы были очень хорошо знакомы с нефтью.

В войну, метод атаки крепости состоял в заполнении рва или ров, окружающих крепость камнями, баллистами, а затем подкатки к стенам высокой деревянной башни, близкой по высоте к стенам крепости. В верхней части башни был навесной подъемный мост, который был спускаем на стену и через этот мост крестоносцы штурмовали крепости, скрываемые в башне и готовые к ведению рукопашного бой. Этот метод был использован норманном Робертом Жискаром в нападении на византийскую армию под командованием Палеолога при Диррахий в 1082 году.

«… Норманнская башня, построенная из древесины судов, которые были выведены из строя венецианцами, имела внутри широкую лестницу и 500 военнослужащих в полном вооружении. Во время строительства башни, осажденные подготовили на своей стене несколько сюрпризов, возбуждаемые презрением норманнов.

Огромная башня была продвинута вперед по наклонной плоскости и деревянным мосткам до стены. Рамки на стене опускаются, и на стену ложится разводной мост твердо против структуры, ранее закрывавший башню, как дверью. В тот же миг огромное количество зажигательного вещества выливается от стен на самый верх деревянной башни, которая в результате была быстро охвачена пламенем и дымом. Башня, с его содержимым рухнула, удар имел своего достижения, и работа разрушения завершается …».

Знаменитая осада Акко в третьем крестовом походе (1190 - 1191 годы) описывается Ибн аль-Алатху следующим образом:

«Человек из Дамаска, чтобы обмануть христиан, прежде велел бросать горшки с нефтью и других вещей, не возгорающихся, против одной из башен, которые не давали требуемого эффекта. Христиане, в полной уверенности, поднимались с триумфом на высшие ступени башни. Человек из Дамаска, ожидая, пока содержимое кастрюль не впиталось в башню, и в нужный момент бросил на него хорошо горящий горшок. Сразу вспыхнул пожар по всей башне. Огонь развивался так быстро, что христианам не хватало времени, чтобы сбежать вниз и они, и их оружие было уничтожено. Две другие башни были разрушены таким же методом».

Греческий огонь был использован во время Третьего крестового похода против венецианцев в Константинополе, во время Пятого крестового похода, во время осады Дамиетте (в 1208 году), и против французских войск короля Людовика IX (в Сент-Луисе).

А также во время осады Мансура в дельте Нила в 1249 году. Греческий огонь был также использован, наряду с порохом и пушками, при осаде Константинополя в 1453 году, когда турки использовали тяжелое орудие (калибром более трех футов) бросающие каменные ядра весом около 600 фунтов (272,16 кг). Турецкие осадные башни, в соответствии с практикой предыдущих штурмов, были защищены тройным покрытием кожей буйволов, но были сожжены греческим огнем во время осады, но Константинополь пал так же, как и сама Византийская империя.

Секрет производства греческого огня

Точный состав греческого огня остается неизвестным, посей день. Перед первым использованием в седьмом веке, другие зажигательные материалы были использованы в войне и их историки часто путают с термином греческого огня. Среди них:

• Сжиженная нефть, из нефтяных скважин в Ираке или Керкут (в долине Тигра, древней Ассирии). Вероятно, нефть использовалась вместе с горящей серой у древних ассирийцев. Для греческих и поздних времен народов, нефтяные скважины Артемиды и берегов Каспийского моря были доступны.
• Жидкость, используемая греками около 430 года до нашей эры, с огневых кораблей применяя зажигательные стрелы.
• Огневые смеси из смолы и серы, используемые греками из 424 году до нашей эры.
• Смесь негашеной извести и серы, разжигаемой при контакте с водой (186 год до нашей эры).
• Смесь негашеной извести и серы с другими легковоспламеняющимися материалами, такими как битум, смолы, нефть и другие. Разжигаемые при контакте с водой.

Джордж Партингтон вывел центральный тезис в отношении греческого огня (в его книге об истории греческого огня и пороха), что основным его ингредиентом является нефть, так как греческий огонь всегда описывается как жидкость или полужидкость. Жидким огнем также называли зажигательное масло.

«Ромокки понял, что бензин будет очень эффективным зажигательным составом, если применять с помощью насосов, и, поскольку Юлий Африкан говорил о «природной нефти» должен был искусственный (дистиллированная) вид, но он думал, что это было, вероятно, смешивая бензин с твердыми материалами. Рецепт дающейся Анной Комниной показывает, что твердые частицы были сосновой смолой и серой, но важный компонент, которым являлся бензин, она намеренно опускает. Негашеная известь не будет подходящим материалом и никогда не упоминается в качестве компонента греческого огня.

Бензин, полученный путем перегонки, может быть спроецирован на сжигание, либо распылялся, а также мог применяться в качестве зажигательной стрелы и для освещения. Несмотря на то, что он будет плавать на поверхности воды, но он по-прежнему будет гореть на воде. Увеличении эффективной дальности и стабильность пламени может быть достигнуто путем утолщения исходящей струи жидкости, даже не обязательно в той степени, чтобы производить пасту путем растворения в бензине смолы или иного твердого горючего».

Короче говоря, все свойства и эффекты греческого огня и всех прочих огней, а также описания всех методов их получения и использования, согласуются с тезисом Партингтоном в: «Дистилляция описываемая испано-арабским врачом Aбу-аль-Касимом (1013 и 1107)». И это описание можно было бы легко адаптировать к созданию бензина. До этого, знание это пришло из Египта в Сирию и, возможно, стало известно там Каллиником. И от туда же стало известно в Константинополе.

Очень вероятно, то, что в основе первой греческого огня был жидкая исправленная нефть или летучий бензин. Бензин ведет себя не очень эффективно в пламени проекторов (описываемых выше в виде насосов), так как его струи рассеивается слишком быстро. Но желе, путем растворения в нем смолистых веществ или серы, получало особую смесь, в сочетании с механическими средствами применения его, вместе составляли большое достижение химической инженерии.

Оман, в попытке собрать воедино пестрые воспоминания византийских писателей, пришел к выводу, что греческий огонь был: «полужидким веществом, состоящим из серы, растворенной селитры и вываренной нефти. Вместе с добавленными и смешанными с некоторыми менее важными и более неясными веществами». Если в этом описании опустить селитру, то получится не плохое описание греческого огня.

Вывод

История, возможно, сохранит в тайне греческий огонь для различных точек зрения. Общий мировой историк может рассматривать его в качестве изобретения, влиявшего на само существование наций или группы стран. Историк науки может рассматривать его чисто как одну из мелочей древности, изобретение с небольшим использованием сегодня, но не более чем, как в сноске по тексту.

Историк технологий может рассматривать его в свете его применения и изобретения устройства, помогающие ему произвести необходимый эффект. И, наконец, военный историк может его рассматривать, как элемент взрывного устройства и топлива, артиллерийского оружия используемого для защиты и нападения, которое благодаря тщательной безопасности и эффективной защите от разведки противника, отошло на второй план времени и остается предметом догадок и чудом для сегодняшнего дня.

Сведения об использовании огнеметных средств относятся еще ко времени античности. Затем эти технологии были заимствованы византийской армией. Ромеи каким-то образом поджигали вражеский флот уже в 618 году, во время осады Константинополя, предпринятой аварским каганом в союзе с иранским шахом Хосровом II. Осаждавшие использовали для переправы славянскую морскую флотилию, которая и была сожжена в заливе Золотой Рог.

Воин с ручным огнеметным сифоном. Из Ватиканской рукописи "Полиоркетики" Герона Византийского (Codex Vaticanus Graecus 1605). IX-XI вв.

Изобретателем «греческого огня» был сирийский инженер Каллиник, беженец из захваченного арабами Гелиополя (совр. Баальбек в Ливане). В 673 году он продемонстрировал свое изобретение василевсу Константину IV и был принят на службу.

Это было поистине адское оружие, от которого не было спасения: «жидкий огонь» горел даже на воде.

Основу «жидкого огня» составляла природная чистая нефть. Точный его рецепт остается секретом по сей день. Впрочем, намного важнее была технология использования горючей смеси. Требовалось точно определить степень подогрева герметически закрытого котла и силу давления на поверхность смеси воздуха, нагнетаемого с помощью мехов. Котел соединялся со специальным сифоном, к отверстию которого в нужный момент подносился открытый огонь, кран котла открывался, и горючая жидкость, воспламенившись, изливалась на вражеские суда или осадные машины. Сифоны обычно изготовлялись из бронзы. Длина извергаемой ими огненной струи не превышала 25 метров.

Сифон для «греческого огня»

Нефть для «жидкого огня» добывалась в том числе и в Северном Причерноморье и Приазовье, где археологи в изобилии находят черепки от византийских амфор со смолистым осадком на стенках. Эти амфоры служили тарой для перевозки нефти, идентичной по химическому составу керченской и таманской.

Изобретение Каллиника было испытано в том же 673 году, когда при его помощи был уничтожен арабский флот, впервые осадивший Константинополь. По словам византийского историка Феофана, «арабы были потрясены» и «бежали в великом страхе».

Византийский корабль, вооруженный "греческим огнем", атакует противника.
Миниатюра из "Хроники" Иоанна Скилицы (MS Graecus Vitr. 26-2). XII в. Мадрид, Испанская национальная библиотека

С тех пор «жидкий огонь» не раз выручал столицу Византии и помогал ромеям выигрывать сражения. Василевс Лев VI Мудрый (866-912) с гордостью писал: «Мы владеем различными средствами — как старыми, так и новыми, чтобы уничтожить вражеские суда и людей, сражающихся на них. Это огонь, приготовляемый для сифонов, из коих он мечется с громовым шумом и дымом, сжигающий суда, на которые его направляем».

Русы впервые познакомились с действием «жидкого огня» во время похода на Константинополь князя Игоря в 941 году. Тогда столицу Ромейской державы осадил большой русский флот — около двухсот пятидесяти ладей. Город был блокирован с суши и с моря. Византийский флот в это время находился далеко от столицы, воюя с арабскими пиратами в Средиземноморье. Под рукой у византийского императора Романа I Лакапина было только полтора десятка судов, списанных на берег из-за ветхости. Тем не менее василевс решил дать русам сражение. На полусгнившие посудины были установлены сифоны с «греческим огнем».

Завидев греческие корабли, русы подняли паруса и устремились навстречу. Ромеи поджидали их в бухте Золотого Рога.

Русы смело пошли на сближение с греческими судами, намереваясь взять их на абордаж. Русские ладьи облепили корабль ромейского флотоводца Феофана, шедший впереди боевого строя греков. В этот момент ветер внезапно стих, на море установился полный штиль. Теперь греки могли без помех использовать свои огнеметы. Мгновенная перемена погоды была воспринята ими как помощь свыше. Греческие моряки и солдаты воспрянули духом. И вот с окруженного русскими ладьями корабля Феофана во все стороны полились огненные струи. Горючая жидкость разлилась по воде. Море вокруг русских судов как будто внезапно вспыхнуло; несколько ладей разом запылали.

Действие ужасного оружия потрясло Игоревых воинов до глубины души. В один миг все их мужество исчезло, русами овладел панический страх. «Увидев такое, — пишет современник событий, епископ кремонский Лиутпранд, — русы тут же стали бросаться с кораблей в море, предпочитая утонуть в волнах, нежели сгореть в пламени. Иные, обремененные панцирями и шлемами, шли на дно, и их больше не видели, некоторые же державшиеся на плаву сгорали даже посреди морских волн». Подоспевшие греческие корабли «довершили разгром, много кораблей потопили вместе с командой, многих убили, а еще больше взяли живыми» (Продолжатель Феофана). Игорь, как свидетельствует Лев Диакон, спасся «едва ли с десятком ладей», которые успели пристать к берегу.

Так наши предки познакомились с тем, что мы теперь называем превосходством передовых технологий.

«Олядний» (олядия по древнерусски, — ладья, корабль) огонь надолго сделался на Руси притчей во языцех. В Житии Василия Нового говорится, что русские воины вернулись на родину, «чтобы рассказать, что с ними было и что они потерпели по мановению Божию». Живые голоса этих опаленных огнем людей донесла до нас «Повесть временных лет»: «Те же, кто вернулся в землю свою, поведали о случившемся; и об оляднем огне говорили, что это молнию небесную греки имут у себя; и, пуская ее, жгли нас, и сего ради не одолели их». Рассказы эти неизгладимо врезались в память русов. Лев Диакон сообщает, что даже тридцать лет спустя воины Святослава все еще не могли без дрожи вспоминать о жидком огне, так как «от своих старейшин слышали», что этим огнем греки превратили в пепел флот Игоря.

Вид на Константинополь. Рисунок из Нюрнбергской хроники. 1493 г.

Потребовалось целое столетие, чтобы страх забылся, и русский флот вновь осмелился приблизиться к стенам Царьграда. На этот раз это было войско князя Ярослава Мудрого, под предводительством его сына Владимира.

Во второй половине июля 1043 года русская флотилия вошла в Босфор и заняла гавань на правом берегу пролива, напротив бухты Золотой Рог, где под защитой тяжелых цепей, перегородивших вход в бухту, стоял на приколе ромейский флот. В тот же день василевс Константин IX Мономах приказал приготовить к битве все наличные морские силы — не только боевые триеры, но и грузовые суда, на которых были установлены сифоны с «жидким огнем». Вдоль берега были разосланы отряды конницы. Ближе к ночи василевс, по словам византийского хрониста Михаила Пселла, торжественно возвестил русам о том, что завтра он намерен дать им морское сражение.

С первыми лучами солнца, прорезавшими утренний туман, жители византийской столицы увидели сотни русских ладей, построенных в одну линию от берега до берега. «И не было среди нас человека, — говорит Пселл, — смотревшего на происходящее без сильнейшего душевного беспокойства. Сам я, стоя около самодержца (он сидел на холме, покато спускавшемся к морю), издали наблюдал за событиями». По-видимому, это устрашающее зрелище произвело впечатление и на Константина IX. Приказав своему флоту построиться в боевой порядок, он, однако, медлил с отдачей сигнала о начале сражения.

В бездействии тянулись томительные часы. Давно минул полдень, а цепь русских ладей все так же покачивалась на волнах пролива, дожидаясь, когда ромейские корабли выйдут из бухты. Только тогда, когда солнце начало клониться к закату, василевс, поборов свою нерешительность, наконец приказал магистру Василию Феодорокану выйти из бухты с двумя или тремя кораблями, чтобы втянуть врага в бой. «Те легко и стройно поплыли вперед, — рассказывает Пселл, — копейщики и камнеметатели подняли на их палубах боевой крик, метатели огня заняли свои места и приготовились действовать. Но в это время множество варварских челнов, отделившись от остального флота, быстрым ходом устремилось к нашим судам. Затем варвары разделились, окружили со всех сторон каждую из триер и начали снизу пиками дырявить ромейские корабли; наши в это время сверху забрасывали их камнями и копьями. Когда же во врага полетел и огонь, который жег глаза, одни варвары бросились в море, чтобы плыть к своим, другие совсем отчаялись и не могли придумать, как спастись».

По сообщению Скилицы, Василий Феодорокан сжег 7 русских ладей, 3 потопил вместе с людьми, а одну захватил, спрыгнув в нее с оружием в руках и вступив в бой с находившимися там русами, из которого одни были им убиты, прочие же бросились в воду.

Видя успешные действия магистра, Константин подал сигнал о наступлении всему ромейскому флоту. Огненосные триеры, в окружении кораблей поменьше, вырвались из бухты Золотого Рога и устремились на русов. Последних, очевидно, обескуражила неожиданно большая численность ромейской эскадры. Пселл вспоминает, что «когда триеры пересекли море и оказались у самых челнов, варварский строй рассыпался, цепь разорвалась, некоторые корабли дерзнули остаться на месте, но большая часть их обратилась в бегство».

В сгущавшихся сумерках основная масса русских ладей вышла из Босфорского пролива в Черное море, вероятно надеясь укрыться от преследования на прибрежном мелководье. На беду как раз в это время поднялся сильный восточный ветер, который, по словам Пселла, «взбороздил волнами море и погнал водяные валы на варваров. Одни корабли вздыбившиеся волны накрыли сразу, другие же долго еще волокли по морю и потом бросили на скалы и на крутой берег; за некоторыми из них пустились в погоню наши триеры, одни челны они пустили под воду вместе с командой, а другие воины с триер продырявили и полузатопленными доставили к ближайшему берегу». Русские летописи повествуют о том, что ветер «разбил» и «княж корабль», но подоспевший на выручку воевода Иван Творимирич спас Владимира, взяв его в свою ладью. Остальные ратники должны были спасаться кто как мог. Многие из тех, кто добрался до берега, погибли под копытами подоспевшей ромейской конницы. «И устроили тогда варварам истинное кровопускание, — заключает свой рассказ Пселл — казалось, будто излившийся из рек поток крови окрасил море».

Слава Богу, с надежным оружием, основанным на не-механических принципах поражения, в Античности и в Средних Веках были большие проблемы. Под "не-механическими принципами поражения" я понимаю такие достижения мертвительного искусства как воздействие на организм человека чем-либо помимо клыка животного, копыта лошади, куска дерева или железа. То есть чем? Магией, отравляющими газами, бактериями и вирусами, струей горящей жидкости, лучом лазера, взрывной волной или рентгеновским излучением.

Однако ненадежное оружие, основанное на не-механических принципах, имелось, использовалось и, увы, порою небезуспешно.

Химическое оружие. Так, спартанцы (известные затейники...) во время осады Платей в 429 г. до н.э. жгли серу, чтобы получить поражающий дыхательные пути сернистый ангидрид. При попутном ветре такое облачко, конечно же, способно было вызвать подлинный фурор в рядах неприятеля.

В благоприятных ситуациях, например, когда противник укрылся в пещере или направляется в осаждаемую крепость свежеотрытым подземным лазом, греки и римляне жгли мокрую солому вперемежку с другими материалами повышенной вонючести. При помощи мехов или в силу естественного течения воздушных потоков удушающее облако попадало в пещеру/подкоп и тогда кое-кому могло сильно не повезти.

Однако повышенная "контекстность" подобного оружия, отсутствие противогазов и синтетической химии на долгие века предопределили крайне низкую частоту применения химического оружия.

Бактериологическое оружие. Насчет бактериологического оружия есть разные мнения. Вроде бы какие-то кочевники бомбардировали осажденные города при помощи метательных машин горшками с зараженными грызунами. В нелюбимом мною фильме "Плоть, кровь и слезы" некий сильно умный воитель начала XVI в. использовал для аналогичных целей труп зараженного пса, который напился крови больных бубонной чумой солдат.

Бонзы античной историографии – Полибий, Ливий и Плутарх – в своем описании осады римлянами союзных карфагенянам Сиракуз (211 г. до н.э.) об использовании теплового оружия не сообщают, однако греческий писатель Лукиан (II в. н.э.) приводит любопытные сведения, за которые впоследствии радостно ухватились ученые, философы и художники Возрождения.

Архимед построил шестиугольное зеркало, набранное из небольших четырехугольных зеркал. Каждое из этих зеркал было закреплено на шарнирах и приводилось в движение цепным приводом. Благодаря этому, углы поворота зеркал можно было подобрать таким образом, чтобы отраженные солнечные лучи сфокусировались в точке, находящейся на расстоянии полета стрелы от зеркала. При помощи своей системы зеркал Архимед поджег корабли римлян. Сюжет этот восхищал титанов Возрождения и продолжает бередить умы современных историков материальной культуры. А художник Джулио Париджи (1566-1633 гг.) нарисовал очаровательную фантастическую картинку, которую вы можете видеть .

Что лично меня смущает в этом сюжете?

Во-первых, некоторые общие физические соображения, которые я не буду приводить, дабы не утомлять читателя скучными подробностями.

Во-вторых, заговорщическое молчание классического историка Пунической войны, а именно Полибия. Зеркала упоминаются только поздним Лукианом (II в.н.э.), а он был известным сказочником.

В-третьих, отсутствие реплик. Если Архимеду действительно удалась подобная техническая авантюра, то почему рукастые римляне, захватив Сиракузы наперекор всем инженерным чудесам обороняющихся, не скопировали боевые зеркала? Ведь и квинкверемы они заимствовали у карфагенян, а скорпионы – у греков.

Но всё возможно в нашем лучшем из миров. На худой конец, не исключена магия.

Огнемётное оружие. Разделавшись с оружием экзотическим, рассмотрим оружие огнеметное, то есть достаточно традиционное для войн XX в.

Первый достоверный случай выбрасывания зажигательного состава из трубы зафиксирован в битве при Делии (424 г. до н.э.). Труба представляла собой полое бревно, а горючая жидкость была смесью сырой нефти, серы и масла.

Несколько позднее был изобретен огнемет, который, однако, метал не горючий состав, а чистое пламя вперемежку с искрами и угольями. Как явствует , в жаровню засыпалось топливо, предположительно древесный уголь. Затем при помощи мехов начинал нагнетаться воздух; с оглушительным и страшным ревом из жерла рвалось пламя. Полагаю, метров на пять.

Впрочем, в некоторых ситуациях эта скромная дальнобойность не кажется столь уж смехотворной. Например, в морском бою, когда корабли сходятся к борту борт, или во время вылазки осажденных против деревянных осадных сооружений противника.

Рис. 2. Ручной огнемет и огнеметный сифон

Однако самым интересным и загадочным, подлинно огнеметным и подлинно бесчеловечным оружием был "греческий огонь".

Античность не знает этого оружия, хотя "жаровни" , примененные в битве при Панорме, можно признать предвестниками греческих смертомудростей.

Настоящий "греческий огонь" появляется в Раннем Средневековье. Считается, что он был изобретен неким Каллиником, сирийским ученым и инженером, беженцем из Маальбека. Византийские источники указывают даже точную дату изобретения "греческого огня": 673 г. н.э. "Жидкий огонь" извергался из сифонов . Горючая смесь горела даже на поверхности воды.

"Греческий огонь" был настоящим абсолютным оружием в морских сражениях, поскольку именно скученные флоты деревянных кораблей представляют собой превосходную цель для зажигательной смеси. И греческие, и арабские источники в один голос заявляют, что действие "греческого огня" было просто-таки ошеломительным.

Точный рецепт горючей смеси остается загадкой по сей день. Обычно называются такие вещества как нефть, различные масла, горючие смолы, сера, асфальт и – обязательно! – некий "секретный компонент". Наиболее адекватным вариантом видится смесь негашеной извести и серы, которая загорается при соприкосновении с водой, и каких-нибудь вязких носителей наподобие нефти или асфальта. Ну и магия, конечно.

Впервые трубы с "греческим огнем" были установлены и опробованы на дромоне , а потом стали главным оружием всех классов византийских кораблей. При помощи "греческого огня" были уничтожены два больших арабских флота вторжения.

Византийский историк Феофан сообщает: "В год 673 ниспровергатели Христа предприняли великий поход. Они приплыли и зазимовали в Киликии. Когда Константин IV узнал о приближении арабов, он подготовил огромные двухпалубные корабли, оснащенные Греческим огнем, и корабли-носители сифонов... Арабы были потрясены... Они бежали в великом страхе."

Вторая попытка была предпринята арабами в 718 г.

"Император подготовил огненосные сифоны и поместил их на борту одно- и двухпалубных кораблей, а потом выслал их против двух флотов. Благодаря Божьей помощи и через заступничество Его Пресвятой Матери, враг был наголову разбит."

Не вызывает сомнений, что со временем арабы поняли одну очень простую вещь: психологическое воздействие греческого огня куда сильнее, чем его реальная поражающая способность. Достаточно выдерживать дистанцию с византийскими кораблями около 40-50 м. Что и было сделано. Однако "не приближаться" в отсутствие эффективных средств поражения означает "не воевать". И если на суше, в Сирии и Малой Азии, византийцы терпели от арабов одно поражение за другим, то Константинополь и Грецию, до которых сарацинам было плыть и плыть, а значит подставляться и подставляться под удары византийских кораблей-огненосцев, христианам удалось удерживать в течение долгих веков.

Также следует заметить, что византийцы с успехом применяли "греческий огонь" не только против арабов, но и против русов. В частности, в 941 г. при помощи этого секретного оружия была одержана победа над флотом князя Игоря, который подошел непосредственно к Константинополю.

Публикация:
XLegio © 1999